"Когда я начал делать что-то другое, интерес ко мне пропал": Сидоджи Дубоshit про распад SIDxRAM и свой проект Etnaise

В середине 10-х Сидоджи Дубоshit вместе с напарником Грязным Рамиресом рвал паблики и выкручивал счетчик репостов гротескным рэпом в составе группы SIDxRAM.

Андрей покинул группу незаметно. Без объявлений или публичных разборок между участниками. Просто в какой-то момент из паблика на почти 200 тысяч подписчиков исчезло имя Сидоджи. Последний релиз SIDxRAM вышел в 2017 году и назывался "Reptile".

Рамирес начал активно вести себя в медиаполе — успешно выступил на "Версусе", выпустил пару клипов на миллионы просмотров (например, "Пот"), дал несколько интервью (в том числе и нам, где еще неопределенно говорил о будущем коллектива) и засветился во множестве ютуб-шоу. Андрей же закопался в андер и начал выпускать музыку под именем etnaise: R&B новой волны и фьючер-гэридж про отношения. Если Рамирес сорвал с себя маску, главный атрибут и часть мифологии SIDxRAM, то Сидоджи натянул ее сильнее.

10 апреля у него выходит сольный альбом "Neo". В нашем интервью etnaise рассказывает о знакомстве с Рамиресом и их текущих отношениях, причинах ухода из группы, резком неприятии старыми фанатами нового образа и "бериаловском" видении творчества.






— Ты сбрил дреды?

— Полгода назад где-то, а носил их около года. Я не из тех людей, которые жестко заморачиваются своей внешностью, а за ними нужно следить. А я очень много е*ланил и они у меня превратились в гнездо. И вот пришел единственный раз в жизни подплетаться — есть фотка, где у меня такой "человечек" из волос на голове, они спутались как у бомжа. Я решил их отрезать.


— А волосы долго нужно отращивать, чтобы из них сделали дреды?

— Если ты тру раста, то долго. Я поступил иначе — отрастил их до ушей, мне потом вплели канекалон, это штука, похожая на волосы, но не волосы. То есть одна половина дреда — мои волосы, а другая — канекалон. Разницы никто не видел.


— Увидел в твоем паблике фотку. Что означает жест и слово "чинг" в подписи?

— Это буква "е" как "etnaise". А “чинг” — это типа ching ching. В дрилле есть такой прикол — когда затрагивается тема поножовщины, идет эдлиб ching ching. Как звук при нанесении удара ножом. Это чисто британская тема. У нас же такого нет. Не ездят и не стреляют оппонентов. Реже это означает звон монет.

— Ты фанат дрилла?

— Да, можно и так сказать.


— Как ты воспринял смерть Pop Smoke?

— Самое интересное, что я его выкупил за день до смерти. Я знал о нем, много раз слышал, но не мог проникнуться. Нравились клипы, как они там двигаются, чисто на американский лад, все мажорно. А он на следующий день рипнулся.

А потом Элджей залетает в игру со своим классным “Самураем”. Не знаю, это такой себе мув, не надо так делать. Я за то, чтобы дрилл развивался, но только нормальный. Ты можешь брать UK-дрилл биты, но зачем делать вот так? Типчик уже не может такой стиль дать, потому что его нет. А ты даже не в дань уважения это делаешь, а чтобы повлиять на аудиторию, которая даже не поймет, откуда это все. Это весь русский рынок практически. "Сбайтил? Ну о*уенно же сбайтил!"


— Chief Keef — батя?

— Не для меня. Я его уважаю как личность в культуре, но не фанат музла. Меня не особо пробирает, но отрицать, что по сути он подарил миру стилек, на который все запрыгнули, — глупо.

Я сейчас слушаю много дрилла и всякого R&B из Торонто: Brent Faiyaz, Johnny Yukon, CB и другие. Поэтому у меня в новой песне мешанина такая — тут попел, там почитал под дрилл немного.






— Цитата из сторис: "Я вернулся в свой маленький серый город, а тут обычно получаются темные вещи, потому что я впитываю все дерьмо, что вижу вокруг". Что за город Нижневартовск?

— Это грустный, серый, очень компактный и холодный город. Максимально холодный. Там нельзя встретить человека, который улыбается, если ему больше 14 лет. Мне не нравится туда возвращаться. Я пожил в нормальных городах, где люди хотя бы заняты собой, там нет этих взглядов. А тут время останавливается — ты смотришь в окно и не понимаешь, куда эти люди идут и что они могут тут делать.


— Когда ты его покинул?

— В первый раз когда учиться поехал, потом вернулся, потом с концертов был небольшой выхлоп и я уехал в Краснодар. Так я кочую по России: из Краснодара в Питер, оттуда в Нижневартовск, снова в Питер, в ЕКБ, обратно в Питер. У меня нет постоянного жилья. Сейчас я в Питере, но скоро меня здесь, наверное, не будет.


— У тебя поэтому в последней песне есть строчка "Я думаю о детях, только когда кто-то говорит "Спарта"?

— Мне очень страшно от мысли, что сейчас у меня появится ребенок. У меня нет постоянного жилья, я не известный и не богатый рэпер, нечем мне будет обеспечивать ребенка. Зачем ему такая жизнь? Да и мне его жизнь пока что не особо нужна. В своей бы разобраться.


— На кого ты учился в Екатеринбурге?

— На менеджера. Я выбрал профессию, чтобы особо не париться.


— У тебя правда золотая медаль?

— Да. Я не считаю, что это достижение. Ты говоришь, что у тебя золотая медаль, и общество смотрит на тебя по-другому. По факту это ничего не значит.


— А в универе как учился?

— Мне не хватило балла до бюджета. Я хотел это исправить. Была тема — если ты хорошо закончил первый курс, то можно пойти и потребовать перевод на бюджет. Я пришел, показал зачетку, все отлично, но мне дали только крошечную компенсацию. Я послал их и забил на учебу, но так, чтобы не вылететь.


— Сейчас ты много работаешь с Kidd. Познакомился с ним в Екатеринбурге?

— Да. В первый раз мы встретились, когда 2rbina 2rista позвали [Сидоджи и Рамиреса] на разогрев. Это был наш первый выход в люди. И там была группировка Krestall, а я был их ярым противником, потому что был за смысл и все такое. Они представляли другую культуру — весь этот "gang", в мажорных тонах все. Я познакомился с ними и теперь у меня абсолютно другое отношение. Никита [Kidd] — отличный парень.


— У вас несколько песен. Не думали о совместном альбоме или EP?

— Да. То я предлагал, то он, то вместе. Так и не дошло. Просто не очень удобно вот так работать. Нет такого места, чтобы закрыться на студии на месяц-два или снять дом. Не хочется все через демки ВКонтакте делать. Это несерьезно. Уровень такой уже пройден.

В ТЕМУ

Kidd: уральский рэп становится другим — профайл для "Нового Флоу"

— Расскажи свою версию знакомства с Рамиресом.

— Я жестко угорал по стритболу. Не за баскет, а именно за стрит. Когда не очень известные чуваки показывают жесткую технику. Знаешь, говорят, что баскетбол — это скорость и результативность, а стритбол — техника и красота. Можно провести параллель с рэпом, когда кто-то заморачивается над оборотами и рифмами.

Короче, мы играли, и тут я вижу, идет толпа. И пьяное тело во всем черном. Говорит: “Пацаны, можно с вами поиграть?”. Согласились. Короче, этот пацан в итоге валялся по полу. Играл, падал на асфальт, делал кувырок и вставал. Это была первая встреча с Серегой. Потом встретились на улице и потихоньку начали общаться.


— Ты много чем занимался кроме стритбола?

— Да. Я в зале х**рил, рукопашкой занимался. Многое пробовал.

Я на первом курсе весил 98 кг, немного с жирком, но не знал как жить без спорта. Это тоже повлияло на отношения с Серегой, потому что у нас было много общего в интересах.


— Рамирес в интервью рассказывал про не самое легкое детство. Это чувствовалось в нем, когда вы познакомились?

— Нет. Таких мыслей он вообще не вызывал, он ассоциировался просто со спортиком. Хороший друг. Все эти истории, которые он рассказывал потом, я услышал не в первый год общения.


— У тебя детство было другим?

— Ну, относительно. Разное видел. И очень плохое, когда совсем нет ничего. И более-менее хорошую жизнь, но не зажиточную.


— Когда ты с Рамиресом решил делать музыку?

— Мы встретились на улице, я поздоровался и показал ему свой первый нормально записанный трек. Он такой: “Е*ать, это ты поешь? Надо поехать на студию”. Все, два месяца я его больше не видел. Потом мы встретились еще раз. Снова не получилось. Уже на третью встречу мы поехали на студийку, где он писался. И мы записали первый трек.


— Это была песня SidxRam?

— Нет, это были остросоциальные темы из серии “Нам ставят правила, как правильно жить в этом мире”. Типичный посыл и месседж русского патриота.


— Что изменилось?

— Я сидел в Екб. Так получилось, что у меня ничего не получалось и горело от того, что происходит в Нижневартовске. Там появились типы, которые пародировали Пашу Техника или кого-то еще. И люди писали отзывы, что это прикольно. У меня пригорело, я нашел бит и за несколько минут написал текст. И забыл про это.

Прошло полгода. Сидел в Нижневартовске с Серегой и еще одним другом. Увидел в заметках телефона текст этот. Зачитал пацанам и пацаны в слезах смеются. Я понимаю, что это смешно, но не настолько же. Рассказываю им, что за тема, и предложил Сереге всех троллить так. Он ушел в комнату, через 10 минут вернулся с готовым текстом. Так появился первый клип “Дюркгейм”, снятый у меня в квартире.





— Откуда взялись маски?

— Мы были на хате и нужно было скрыть внешность. Лазили по шкафам и доставали все, что там было. И я вижу эту маску [гоблина]. Серый взял пакет — все было из подручных средств.


— Насколько тяжело в такой выступать?

— Это похоже на бег в противогазе. Ты читаешь и еще должен быть е***ным аниматором, во все стороны махать руками, не сбиваться на быстрых треках, читать нормальным голосом. Это было похоже на самую хардкорную тренировку. У нас после одного случая появились в райдере кислородные баллоны, потому что мы чуть ли не отъехали.

В резиновой маске никому не советую выступать. Думаю, что я себе немного кожу на е**льнике попортил из-за того, что очень долго выступал так. Это была к тому же всегда одна и та же маска. Вот, сейчас покажу, я ее до сих пор с собой таскаю. Вся шитая-перешитая. Убийца.


— Было ли понимание, что на песнях можно зарабатывать? Быть успешным?

— Да, но это не было целью. Чтобы ты понимал — первые микстейпы "Мочивилсы" не продавались. Я не имею со своего творчества денег, только с концертов. Я ночами не спал и ничего не получаю. О каких деньгах речь?


— Помнишь момент, когда пришел первый хайп?

Самый большой интерес пришел, когда я решил развиваться. Я тогда почувствовал, что пришли первые деньги, можно было жизнь себе обеспечивать. Не могу сказать, что мы были звездами — я этого не чувствовал. Меня за все это время узнало человек 10. Были ситуации, когда я выходил с концерта на улицу без маски и меня никто не узнавал. Пьяный типчик кричал: "Дайте мне Сидоджи", а я смотрю на него и он даже не задумывается, что может подойти. Ну какие звезды?


— Но ведь вы долгое время ходили в масках. Поэтому и не узнавали.

— Да, а потом произошел деанон, который меня немного расстроил. У меня было "бериаловское" видение, потому что это было интересно — *** знает, кто это, но выходит музло и это полный раз***. Концепция, увы, не сохранилась, произошел деанон и мы подумали, что нужно самим все рассказать и опередить противника.


— А "деанон" — это кто-то спалил ваши фотки?

— Да, кто-то из старых нижневартовских знакомых пообщался с типом из какого-то паблика и рассказал, как кто выглядит. Причем сначала постили только Серегу и не могли меня найти. Серегу еще и по татушкам опознали. И мы в итоге выложили фотки в группу.

Очевидно, что так должно было произойти. Я знал это с самого начала. Не знаю, пошло ли это на пользу или нет, я всегда в негативном ключе рассматривал. Мне не хотелось втягивать в творчество личную жизнь.

Главный хит SIDxRAM с сэмплом из "Breathe" группы The Prodigy набрал на ютубе почти 10 миллионов.

— Ты умный начитанный парень, спортсмен, занимался вокалом. Откуда ты брал столько злости для текстов?

— Из жизни и с улицы, от людей и истории. У меня всегда была какая-то двойная жизнь. Дома я один, а на улице другой. Разных людей повидал: от школьных друзей до отморозков.


— Было такое, чтобы вы говорили друг другу: "Не, это слишком, давай тут изменим"?

— (Смеется) Может, пару раз было. Но это что-то незначительное было. Когда хотелось зажестить, но потом понимал, что как-то слишком крутым хочешь показаться.


— Вам писали когда-нибудь, что вы больные ублюдки?

— (Смеется) Мне как-то писали: "Эй, ты, прекращай делать такую музыку как твой друг-е**ан". "Мы приедем, убьем вас". Что-то такое страшное. Людей можно понять. Когда ты растешь в глубинке и тут слышишь шутки, которые непозволительны в твоих местах — естественно, будет такая реакция. А у нас люди токсичные обычно и вместе это дает ядерную реакцию.


— 2018-2019 годы прошли под знаменем отмен концертов по разным поводам. У вас были проблемы из-за содержимого песен?

— Было другое. Нам запретили материться на фестивале Rhymes в 2019 году. Там было максимально много людей в форме. К нам пришли и сказали, что материться нельзя. Мы посмотрели друг на друга, типа: "Что значит нельзя?". Ответили, что иначе обрубят звук. Мы вышли на сцену и кто-то нечаянно что-то п****нул. Но музыка не прекратилась — видимо, не услышали.

Не хотелось к тому же обламывать людям кайф. Типа “посмотрите, какой я панк, щас буду материться, а вы п***уйте домой”. Люди и так радости не видят, а тут русские рэперы пришли подрыгаться.


— Говорят, что на этом фестивале ты и Рамирес почти не контактировали вне сцены. Это так?

— Может быть. Я сам по себе ходил там, не сидел вместе со всеми в автобусе, наблюдал за движухой. Это уже было время, когда мы особо не общались — у Серого появились новые друзья, а я новых друзей не искал.


— Проясни, что случилось с группой SidxRam. Ты ушел и ее больше нет?

— Главная проблема в том, что все думают, будто я куда-то ушел. Меня это очень напрягает. Когда-то я начал делать что-то другое, интерес ко мне — вжух и пропал. Если зайти ко мне в паблик, я там типичный ноунейм, который что-то пытается.

Сейчас в группе Сергей и команда, с которой он выступает. Я в какой-то момент сказал, что хочу уехать делать свое музло и развиваться. Мне хотелось пробовать что-то кардинально другое, но не было такого, что я хочу отделиться. Просто у меня появилась такая идея. Я собрал абсолютно все деньги с туров и уехал в Краснодар. Это было в феврале 2019 года. Помню, как вышел из аэропорта и не увидел снега, а меня встречал Kidd в одной ветровке, я офигел, насколько тут тепло.

Я мог еще 30 миллионов “Мочивилсов” написать, но я не хотел быть тем, кем меня постоянно хотели видеть. Это далеко не все, что я умею. Но меня видели и видят только в этом. Я больше не хочу читать ни о чем, но и не хочу делать “смысл”. Хочу найти п****тую грань.






— Почему у паблика SIDxRAM сейчас стоит приписка “aka Грязный Рамирес”? Вы это проговаривали?

— Нет. Я просто в один момент проснулся, и оно так было.


— Цитата Рамиреса из инстаграм-трансляции: “Постоянно заставлял его что-то делать. Там было столько ситуаций, что просто п****ц”. О чем это?

— Я не знаю, что он заставлял меня делать. Помню, был один момент, когда я сидел дома, был в а**е от всего того, что происходит, и не открыл ему дверь. Это был единственный момент. А так я всегда искал биты — 90 процентов на “Мочивилсе” нашел я. Там очень много моей работы. По этой музыке видно, что я честно работал. Мне не очень понравился этот мув. Его дело.


— Вы общаетесь?

— Изредка. Нет общения каждый день, как было раньше. Конфликта между нами нет.


— Как тебе его сайд-проект S3XTAPE?

— Не мое музло. Вообще. Это русская музыка. И это без какого-либо подъ**а. Например, Дима Minigunpunk (Дмитрий Догадов, участник группы — прим. The Flow) очень способный пацан, именно как продюсер, но почему-то не реализовывает себя на максах.


— А сольное творчество?

— Он больше не делает, как делали мы вместе. У него сейчас одно видение, а было два. После моего "ухода" я не слышал ничего похожего на SidxRam. Этот проект начал развиваться не так, как я это видел — потерялась суть движения, ушел прикол и атмосфера. Я бы развивал все иначе, но не утверждаю, что Серега делает что-то неправильно и никого не осуждаю.







— Правильно понимаю, что твой проект etnaise существовал еще до SidxRam?

— Да.


— Как ты начал петь?

— У меня было очень много нерусских сборников с разнообразной музыкой от Prodigy до какой-то попсы. Видимо, мама заметила — меня решили в восемь лет отдать на вокал. Я первое время ходил, но последние года четыре чувствовал себя максимально не в своей тарелке. Мне приходилось надевать костюм, который я не хотел надевать. Выглядел как долбо**, играл роль певца. И перестал. Но преподавательница была очень хорошей женщиной. Я ей благодарен.


— Насколько круто поешь?

— У меня точно две октавы. Мне сложновато петь низким голосом — голос становится прокуренным. Для пацана я могу брать достаточно высокие ноты, но низкие голоса круче, как мне кажется. Но я много чего умею — скрим, вокал, просто читать.


— Я читал, что ты выступал как etnaise на корпоративах. Бред?

— (Смеется) Вот Элджей выступил — пох. Pharaoh — ну ладно. Но etnaise? Кто это, лол? У кого выступил, у родственников своих?


— Почему у тебя за все это время так и не вышел альбом?

— (Смеется) Потому что я долбо**, наверное. Я работаю один — чтобы ты понимал, это один ноутбук, наушники и микрофон в шкафу. В таких условиях очень тяжело добиваться нормального звука. Я к тому же очень долго был в поиске и не хотел брать чей-то стиль, сделать на русском и подать. У меня лежит куча треков, которые меня просто за***ли, и я их не доделал. Я музыки написал на жизнь вперед.


— На Genius поэтому указаны два альбома?

— Да, наверное. Я не слежу, что там. Вообще, я к февралю должен был закончить альбом — поставил себе такой дедлайн, хотя у меня время до 16 марта. Последнюю неделю сидел над одним треком и сейчас никуда его не возьму, потому что он говно. Я не люблю показывать кому-то треки, потому что если человек скажет: “Круто”, твой мозг скажет: “Принято”, а ты не захочешь его доделывать.


— Песня “Kush”. Откуда интерес к гэриджу?

— Не знаю, у меня отец был лютый фанат Prodigy. Я рос и слушал Сектор Газа с Prodigy — наверное, поэтому SidxRam позднее начал уходить в более сложные ритмы. Думаю, что именно из-за игры с долями гэридж меня так сильно цепанул

В 2014 году я приехал учиться, слушал все, что происходит в русском рэпе, а это был либо у***щный баттл-рэп, либо пацанский рэп. И тут я натыкаюсь на паблик с фьючер-гэриджем и у меня мир переворачивается. Сразу понял, что это очень мейнстримный звук — я жду несколько лет, когда это говно придет. Вот был популярен трэп, сейчас жестко стрельнул дрилл, а после него должен прийти фьючер-гэридж как следующая ступень. Если этого не произойдет, я прыгну в окно на*** (смеется).


— Кажется, не все фанаты SidXRam поняли etnaise.

— По-моему, вообще все. Были те, кто жестко понимали, что мы делаем в плане техники и рифм. А были люди, которые слушали и такие: “Аааааааааа!!!”. Наверное, было больше тех, кому меньше 16, хотя я чаще всего видел на концертах взрослых. Мелкие меня чаще всех говнищем поливали. “Сид уже не тот, вернись”. Е****, мальчик, ты меня не знаешь.

Мне сказали мудрую вещь, что когда ты все поменяешь, то не будешь согласен на меньшее. И я это сейчас ощущаю сполна. Когда это был SidxRam, ты выпускал сниппет, и он был везде. А сейчас всем по***. И ты сидишь думаешь: “В какую же жопу ты попал”. Ну а что делать? Меня это не особо сильно расстраивает, просто вижу, как поменялось отношение ко мне. Я двигаюсь.





— На что снимали клип “Kush”?

— На телефон, по которому я сейчас с тобой разговариваю.


— А офигительные танцы коленками откуда взялись?

— Это дрилловский прикол, ямайская среда. У них в культуре есть такое. Меня очень цепануло, что они читают очень жесткие строки и начинают танцевать. Это жутко. У танца много вариантов, меня это очень привлекло.


— У него на ютубе около 120 тысяч просмотров. Это больше или меньше твоих ожиданий?

— Я думал, что он не наберет больше десятки. Это настолько самопал, что я не хотел его выпускать. Слишком метамодерн.


— Клипы с большим бюджетом переоценены?

— Думаю, да. Необязательно иметь дорогой клип — мы сами в этом миллион раз убедились. Их хочется пересматривать, потому что в них есть жизнь и атмосфера. Вот Bobby Shmurda — там же просто гэнг на камеру, а сколько миллионов?


— Что за огромный чувак в кислотной балаклаве в клипе?

— Рандомный. Он очень часто, как я потом узнал, бывает на наших концертах. Я его увидел, объяснил ситуацию, он посмотрел на меня и спросил: “Это ты? Е****”. Мы все сняли и я ушел.


— Почему ты так и не снял маску?

— Мне так нравится. Я же говорил, у меня “бериаловское” видение — кому надо, тот узнает, как я выгляжу. Не знаю, как еще это объяснить.


— Будешь ли еще выпускать песни под именем Сидоджи?

— Я не знаю. Иногда я слушаю какие-то треки и понимаю, что где-то удалось передать то, что изначально хотелось сделать с SidxRam. Вот “Pandemonium” отображал рост группы и новый стиль. “Митольный”, но в пределах трэпа. Мне хотелось долбить электронный трэп, это звучало новаторски.

Наверное, если бы я сейчас сел, то написал бы что-то на десять голов выше, но у меня есть обещание перед собой и аудиторией. Я пишу релиз. Когда и если у меня получится ездить с проектом etnaise по концертам, то я возможно вернусь к альбому от Сидоджи. В ином случае получается, что я сдался и пошел зарабатывать на имени Сидоджи. Тем более, будет не так легко, ведь многие забили.


— Если Рамирес завтра позвонит и позовет снова давать концерты, ты откажешься?

— Да. И о будущем я не знаю. У меня сейчас есть цель. Как там говорилось? “У меня была тактика и я ее придерживался”. Я пробовал писать на два фронта, у меня разрывались мозги.


— Какой цитатой из своих песен ты бы сейчас себя описал: “Мой флоу — психоз” или “Всегда спокоен как удав”?

— (Смеется) Я бы их совместил. Эти оба состояния у меня есть, я между ними был и остаюсь.