"Хорошее было время, магическое": как создавался альбом ЛСП "Magic City"

Альбом “Magic City” вышел 10 лет назад.

Олег Савченко не был первопроходцем трэпа на русском, но пока другие занимались косплеем и калькированием метода атлантских фрешменов, ЛСП протаптывал собственный путь.

Это история о том, как интеллигентный парень проникся сериалом Noisey про трэп, разобрал его приемы, а потом сам сделал такой трэп-альбом, который ничего не косплеит и не пародирует.

В жанре такие песни было писать не принято — трэп считался музыкой вписок и нетрезвого гедонизма, а тут под видом таких же бэнгеров Олег задвигал телеги про печальные перспективы трэп-лайфстайла "с уроками, как у Крылова” (его формулировка).

Из-за таких в чем-то новаторских альбомов, как "Magic City", к 2015 году прицепилась фраза-мем про “переворот игры” (хотя Олег к такой классификации этого периода относится скептически).

Текст ниже — это рассказ о том, в какой обстановке, с какими надеждами и мыслями рождались эти песни.

Инсайдов гора — как он зарабатывал по 500 баксов в год и записывал эти треки в бэндо на микрофон, висящий на люстре гостиной. Как они заколлабились с Фараоном, но друзьями не стали. Как в стрип-клубах ему устраивали особые выходы и благодарили за песню “Шест”. Про секрет обложки "Magic City". Съемки клипа "Безумие", который Рома Англичанин называл "калом" и запрещал выпускать. Про работу с Оксимироном и уход с лейбла Booking Machine.

Мы даже попросили Олега составить персональный топ-3 альбомов ЛСП — и да, “Мэджику” в нем тоже нашлось место.

Это для всех, кто ностальгирует по дням, когда альбом увидел свет, и для всех, кто расслушал его годы спустя. Для тех, кто готов умирать, как Бигги. Кто пропал навсегда, и не знает, что в его “спрайте”.

“MAGIC CITY” МОГ СТАТЬ СОЛЬНЫМ МИКСТЕЙПОМ ОЛЕГА, НО РОМА АНГЛИЧАНИН СМИРИЛСЯ И ПОЛЮБИЛ ТРЭП

У меня были мысли сделать этот релиз сольным и выпустить микстейп не под именем ЛСП. Роме такая музыка не очень нравилась, и я не был уверен, захочет ли он ее доделывать.

Тем не менее, мы много общались о музыке, и постепенно он врубался — так возникла песня “ОК”, а потом и другие треки в этом звучании. Я подумал: “Какой смысл делать сольный микстейп? Будем качать бренд ЛСП дальше”. И объединил свои сольные демки с нашими совместными треками, поэтому альбом состоял из отличающихся по стилю минусов разных людей. Я немного волновался, что получится какая-то разнарядка, но Рома все круто свел — он по звуку шарил, я бы так не смог.

На “Magic City” меньше всего музыки Ромы — “Шест”, интро, “ОК”, “Бигги” (там был чужой бит, но мы его прилично доработали) и “Синее”. Все остальное либо было просто сведено им, либо предварительно начоппано-нарезано мной, потому что я слушал все эти негритянские микстейпы и всекал, в каком ритме они режут. Мы часто работали просто с эмпэтришками, которые я нарезал, и ему отдавал уже с вокалом. Он это миксовал, тончил вокал, как я хотел.

Роме нравилась урбан-музыка, но предельно точечно.

Он тоже на The Flow много сидел, отслеживал новинки: помню, ему нравился трек Дрейка “0 To 100”, Кендрик Ламар, группа Rae Sremmurd. Его прикалывало что-то из песен Young Thug, под которые мы на тусовках флексили, как это тогда называлось. Но в целом из атлантской волны ему вкатывало мало что. Нишевую трэп-помойку он отрицал, как я ни пытался ему втюхивать условных Peewee Longway и иже с ними.

С некоторых треков покойного Трэппы он тоже прикалывался. Рома мог часами слушать на повторе трек “Ульяна” на минус Lil Wayne.

Из наших треков ему точно нравилось “Безумие”. Когда я ему скинул этот трек, он не отвечал несколько дней. Я подумал, что ему традиционно не зашло. Оказалось, ребята ушли в очередной могилевский загул, и “Безумие” играло у них на повторе два или три дня. Он говорил: “Я против такой музыки, но это просто разъеб. Стопроцентный хит”.

КАК ОЛЕГ ЛСП (СНОВА) ПОЛЮБИЛ ТРЭП

Рэп заебал меня в университетские годы — так я начал слушать музыку без вокала. Я одним глазком следил за Kanye West или Rick Ross, но больше был в драм-н-бейсе и дабстепе. Благодаря Drake и Kid Cudi понял, что в хип-хопе снова происходит что-то интересное, а The Weeknd и Frank Ocean открыли мне глаза на нео-R&B. Ну а Атланта в то время стояла на трех китах трэп-сцены. Все они вылезли из Gucci Mane, но Gucci я расслушал гораздо позже, а тогда не врубался в его музыку вообще. Изначально прикололся я именно с Future, Migos и Young Thug.

Тага можно считать логическим продолжением Лил Уэйна, в которого я давно врубался (как и Трэппа — на этом мы с ним частично и сошлись). На каком-то микстейпе, записанном в школьные времена, у меня был фристайл на бит “Fireman”.

Таг цеплял своим флоу. Migos — триольной манерой читки, которую придумали еще Bone Thugs-N-Harmony. Мы их дико котировали в 2007-8, чуваки из нашей с Максом Коржом тусовки одно время плотно снимали оттуда фишки. Но Migos это все пересадили на замедленные рельсы трэпа. Не будем, конкретизировать, какие препараты замедляли эти рельсы.

Третьим был Future — у него был расслабленный фристайловый подход с говенными рифмами, бэдбарсами, автотюном “не в ноты”. Он вывел это в мейнстрим. Еще не было песни “Mask Off”, которая забросила его в топы, но в Америке он уже был суперстар. Когда я впервые услышал Future, подумал, что это полный кал. Кажется, это была песня “Turn Off The Lights” — это был примерно тот период, когда мы коннектили с Yung Trappa. Я закончил универ, ездил в Питер к нему на кемп (смеется), он мне показал Rich Gang, группу, где были Rich Homie Quan и Young Thug. Трэппу дико прокачивала эта хуйня, у него в то время уже были задействованы биты фьючеровские. Да и у меня кавер на Future был на “ЁП”.

Я уже был погружен в этот жанр — но еще толком не понимал, как это инкорпорировать во вселенную ЛСП.

Параллельно я черпал соус из разных источников — Complex, Pitchfork, Noisey (Vice), знакомства с шарящими людьми из наших широт типа Breezey Muzik. Для меня этот жанр уже был мейнстримом, хотя у нас это оставалось ближе к андеграунду.

В 2015-м я съездил в Москву на концерт Migos. Выглядело так, что жанр имеет у нас перспективы. Я уже был с головой в нем — и для меня это уже была попса, потому что я слушал всяких, блядь, Peewee Longway, Jose Guapo и прочих чуваков, в которых Breezey Muzik разбирался, и писал им биты.

Мне нравилось, как в то время звучала трэп-музыка. Эти драм-машины 808-е были ни на что не похожи. Время показало, что для широких масс они были очень круто устроены: бочки ляпают, снейры хорошо слышно, они четкие, острые, пробивают даже голос. Тарелочки стрекочут, задают пульсацию, ритм. Эти инструменталы так хорошо работали, потому что там было много места для голоса.

Как правило, эта музыка была довольно медленная, что соответствовало моему темпоритму жизни. Мне всегда нравилось себя находить в медленном груве: безусловно, нравилась и быстрая читка. Было дело, восхищался, как Твисты-хуисты все это зачитывают и даже практиковался сам. Но ближе был спокойный, размеренный кач.

Когда мы работали над “ЁП”, я уже пытался добиться от Ромы аутентичного звука в стиле 808 Mafia. Но Рома ебал эту музыку в рот и делал по-своему, из-за чего получалось не похоже ни на то, ни на то.

ГРУППА ЛСП МЕНЬШЕ ГОДА ПРОБЫЛА НА ЛЕЙБЛЕ BOOKING MACHINE — НО АЛЬБОМ ВЫШЕЛ УЖЕ ПОСЛЕ УХОДА С BM. ТАК БЫЛО СПЛАНИРОВАНО?

До альбома “Magic City” мы были на перепутье: с одной стороны, про нас уже многие знали, но было непонятно, какого же калибра мы артисты. Могло случиться так, что если бы группа схлопнулась, через год о нас никто бы не вспомнил.

Полагаю, плюс-минус все лейблы к нам присматривались, но мы в итоге попали на Booking Machine. Там мы выпустили, по сути, только ипишку “Romantic Collegtion”. Ни нами, ни лейблом этот релиз не рассматривался как прорывной, поэтому хоть они нас и подписали, но вопросов к нам и нашим перспективам у них было не меньше, чем у остальных лейблов.

“Magic City” вышел в июле 2015-го, вскоре после того, как мы покинули лейбл. А за неделю-две до него вышло “Безумие”, ставшее главным промоинструментом альбома. Материал качал сам себя, и за пару месяцев мы стали, ну, не стадионными артистами, но, типа, артистами на гребне волны.

Из категории “артисты под вопросом”, собиравшие 300-500 человек в столицах, мы перешли в число артистов, которые собирали в 3, в 4, в 5 раз больше. И в первом масштабном концертном туре ЛСП, который организовал Даниэль Харвест (менеджер Фараона и Dead Dynasty в эпоху их подъема, человек из легендарного клипа "Cold Siemens" — прим. The Flow), у нас было больше 30 городов.

СКОЛЬКО ОЛЕГ ЗАРАБАТЫВАЛ И В КАКИХ УСЛОВИЯХ ЗАПИСЫВАЛ “MAGIC CITY”

Рома как раз в тот период работал звукачом на концертах Макса Коржа и Оксимирона (в списке иноагентов РФ) и сопровождал их в турах. А я сидел в Витебске, скучал, читал книги и писал треки.

Были сомнения: “Тем ли я занимаюсь?” Я почти ничего не зарабатывал музыкой: были случайные заработки, за весь 2014 год, но примерно 500 долларов.

Тур, который нам организовал Booking Machine до выхода релиза, произошел, по-моему, весной 2015 года. Он состоял из нескольких концертов в регионах, был Минск, куда пришло около 500 человек, плюс Москва и Питер, где мы собрали до тысячи. Но тур на двоих принес нам в районе 1000 долларов. Это было в целом неплохо, но учитывая, сколько было людей и как это выглядело, я был недоволен. И все же лучше, чем ничего.

Меня сильно поддерживали родители — что-то мама накидывала, что-то — папа. Иногда даже помогал Роман, ведь у него была постоянная работа у Коржа и Мирона.

В меня все верили, ну и сам я верил — если бы не верил, то не писал бы этого всего. Я размышлял, что-то писал, слушал, меня это подогревало — и продолжал. В основном сверялся с западными образцами музыки, но и с тем, что было на отечественном рынке. Казалось, что я делал что-то настолько крутое, чему нет аналогов.

Место, где я писал этот альбом, было похоже на место, где выросло 70% людей, которые прочитают это интервью: хрущевка в центре небольшого города, двухкомнатная квартира с маленьким метражом.

Сначала у меня было устроено так: в одной комнате я записываюсь, в другой живу и отдыхаю. Комната, в которой записывался, была такой маленькой, что втроем там уже было тесновато. А в другой комнате, бывало, и по 10 человек собиралось. Потом мне надоело таскать туда-сюда компьютер и микрофон, если захотелось покурить кальян.

Я парился из-за качества звука. Мне казалось, что раз микрофон у меня вбит в стену, и за ним есть полотенце, которое тоже гвоздями прибито к стене, то это дает нефиговую звукоизоляцию. Когда знающие люди приехали и на это взглянули, они сказали, что разницы между двумя комнатами, можно сказать, нет. А поскольку в зале есть какая-то минимальная мебель и, ковры, это наоборот обеспечивает лучшую звукоизоляцию, чем голая стена, на которой висит вафельное полотенце.

Короче, в итоге я просто перевесил микро на люстру. А если микрофон висит на люстре, то к нему можно с любой стороны подходить, одновременно записываться вдвоем, атмосы накидывать. Вещи, записанные в таком формате, не вошли на "Magic City", но на микстейпе “Happy Piggy Bang!”, скорее всего, что-то есть.

Кажется, я все песни с “Magic City”, записал в зале этой квартиры. С микрофоном на люстре. В другие микрофоны даже ничего не переписывалось.

У ОБЛОЖКИ “MAGIC CITY” ЕСТЬ СЕКРЕТ, ПРО КОТОРЫЙ НИКТО НЕ ЗНАЕТ

Стрип-клуб Magic City в Атланте — это мекка трэп-звезд. Мы смотрели видосы оттуда, и экстраполировали на наши реалии.

Например, мы угорали с тусовкой Piggy Bang и называли полторашки пива “лин” или “сироп”. Идешь из магазина: “Пацаны, я принес лин”.

Проект ЛСП хотелось делать понятным большому количеству людей. А они не копаются в этом сюрреалистичном негритянском мире, проживая на другом конце света, поэтому эта трэп-требуха преимущественно не попадала в нашу музыку. Но мы жили наполовину в такой извращенной реальности, и нам было прикольно: понятно, что мы не там, мы — здесь. При этом не совсем здесь, потому что немного там.

У тебя формируется третья реальность, в которой все это смешивается, — и даже удается в нее вовлечь новых гостей. Прикинь, сколько людей слушали этот альбом и впитали это название, не имея ни малейшего понятия, о том, что это за клуб и где он расположен!

Если присмотреться к обложке, несколько лампочек на вывеске “Magic City” не горят. Это сделано для того, чтобы надпись была похожей на “Mogi City”, — отсылка к Могилеву. Там мы с Ромой вместе тусовались, вот и превратили “Magic” в “Mogi”.

Плюс, человеку, играющему в Magic the Gathering, а в какой-то период даже болевшему за беспомощную команду “Орландо Мэджик”, такое название альбома грело душу.

“INTRO”

Я подумал, что было бы прикольно сделать интро как в фильме. Или как позже сделали 21 Savage и Metro Boomin, позвав на свой альбом Моргана Фримена.

Степан Карма придумал открывающий монолог промоутера стрип-клуба. Я аппрувнул его и ничего не редактировал.

Степан в то время был заметным инфлюенсером, обитал в твиттере. Основных тем у него было две — комиксы и всякая модная чепуха, связанная с музыкой. И вокруг этих вещей он писал, как правило, какие-то восторженные отзывы, что нередко высмеивалось, так называемой, старой школой твиттер-инфлюенсеров, людьми, как правило, циничными и токсичными.

У Степана была своя аудитория. Не думаю, что он это монетизировал, но при этом его многие знали в тусовке. Степан постоянно двигался по вечеринкам, был, если так можно сказать, светским львом на минималках в этой зарождающейся трэп-волне.

Фразу про “ложь, страсти и пороки” он придумал сам, наверняка.

“ШЕСТ”

Рома прислал мне классный минус — я понял, что хочу на него что-то написать. Я уже заканчивал альбом, но чувствовал, что в нем не хватает пары треков. Песня “Шест” была нужна, чтобы задать тон и сеттинг происходящего.

Это вольный оммаж песне Фрэнка Оушена “Pyramids”. У меня, правда, нет битсвитча — с ним стало бы сильно похоже на “Пирамиды”, которые на тот момент у нас слышали три с половиной калеки. Но Рому было лень дергать.

Что характерно, это одна из немногих наших песен без надрыва, трагедии: когда у тебя все заебись, а потом вдруг оказывается, что нет.

“Magic City” считается первым нашим концептуальным альбомом. Несмотря на то, что и треклисты предыдущих тоже выстраивались, исходя из внутренней драматургии: и в “ЁП” (чуть в большей степени), и в “Виселицце” (в меньшей) мне тоже виделся сюжет.

Впоследствии при пересечениях с работницами танцевальных мужских заведений за эту песню нас благодарили чаще всего, бывало, даже организовывали бесплатные супер-мега-выходы всего кордебалета, дабы чествовать лавры бытописателей их экзистенциальных и профессиональных страданий. Это было прекрасно.

“BULLET” (FEAT. PHARAOH)

Песню “Bullet” мы с Глебом записали на бит чувака из Одессы по прозвищу Hustla Beats, земля ему пухом. Он потом присылал еще миллион битов — все, как две капли воды, похожи на этот.

Я придумал “Bullet” в период, когда познакомился с будущей супругой. В какой-то степени это была эмоция, которую я испытал от нашего знакомства. У меня татуировка с изображением пули под сердцем, потому что, да, попала прямо туда, хотя, по-моему, до сих пор иногда отказывается в это поверить.

Я написал свою часть — и мы с Ромой не знали, что с ней делать: так и оставить треком на две минуты? Но мы законнектились с Даниэлем, он стал нашим концертным менеджером. Даня в тот момент также работал с Фарой, он показывал нам работы Глеба и других артистов с Yung Russia, которыми занимался. Я не врубался в этот клауд-вайб, а когда он мне показал трек “Black Siemens”, врубился и прикололся. Еще очень нравилась песня Pharaoh “На твоем теле”.

Вскоре мы познакомились с Глебом, законнектились, и на дистанции легко сделали этот тречок. Сколько ему тогда было лет в 15-м году? Скинул нам все капы, правок было минимум, мы просто порезали бит, — и остальное уже история.

Когда я писал этот трек, я не понял откуда я взял мотив в припеве. Просто хотелось что-то поорать. Спустя несколько лет на ютубе в комментах я вычитал, что мотив похож на трек Future “Cee-Lo”. Его я, безусловно, слушал на микстейпах. Наверняка, ход оттуда рандомно всплыл у меня в голове при написании припева в “Bullet”.

ПРО ОБЩЕНИЕ С PHARAOH И СОВМЕСТНЫЙ РЕЛИЗ “КОНДИТЕРСКАЯ”: "СТАЛО ПОНЯТНО, ЧТО МЫ НЕ МЕГАДРУЗЬЯ"

В те времена у нас было много тусовок в формате “мы приехали в Москву, сняли хату или кто-то снял, все курят, бухают, веселятся, подъезжают новые люди, все со всеми знакомятся — и всем круто”. На одной из таких мы с Глебом и познакомились лично, респектовали друг другу за какие-то треки, читали фристайлы. Было прикольно, когда все молодые, подвыпившие и никому не надо рано домой. Тусовались где-то возле “Пауэрхауса” в Москве, просто на улице — орали, срывали голоса перед концертами, братались-обнимались.

“Bullet” — пожалуй, моя любимая песня из тех, что мы сделали с Глебом. Ему она, наверное, не очень нравится. Когда Фара ее записывал, он был совсем молод — и, может быть, поэтому сейчас с предубеждением относится к ней: простовата по тексту, в таком плане. Мне она нравится в плане кача, ну и считается одним из наших концертных хитов.

Еще была классная песня “Золотые рыбки”. Мы сильно над ней заморачивалась, когда оба были на пике изучения наследия Трэвиса Скотта и вдохновения его творческими методами и флоу.

Мне изначально нравилась песня “Неон”, но не то, как она звучала в итоге. Она могла быть еще сахарнее, еще приторнее, это бы сделало ее лучше, но и в таком виде она на 4,5 из 5.

“Кондитерская” во многом, конечно, звучит как такой “Magic City 1.5”. Не в смысле развития идей — скорее, в смысле движения в той же стилистической плоскости. Она записана примерно в тот же период: уже немного ощущалась инерция, уже в этом было не так много вайба, ведь появились деньги и уверенность в происходящем. Но на результате это негативно не сказалось. Булки никто не расслаблял: лично я понимал, что все равно может случиться, что через год-два мало кто нас вспомнит, поэтому надо еще быстрее-выше-сильнее.

Не хочется углубляться в эту тему, но от работы над “Кондитерской” дружнее мы не стали. Стало понятно, что мы не мегадрузья, не Wu-Tang Clan. Было много взаимных претензий, и когда проект закончился, мы все, наверное, вздохнули с облегчением. Тем не менее он подарил несколько крутейших песен.

Если бы он не случился, мы все бы думали: “А что бы было, если бы?”. Мы смотрели на это как на совместный тур Дрейка с Фьючером, совместный альбом Дрейка с Фьючером, грубо говоря. А получилось то, что получилось.

Вскоре эти тусовки ради тусовки, которые были в первые пару лет хайпа, себя исчерпали. Мы с Ромой стали меньше тусить в Москве, меньше было пересечений со всеми — в том числе с Глебом и [концертным менеджером] Даней, с которым мы вскоре перестали работать. То был период не сказать чтобы напряженных отношений — скорее, их пересмотра, период турбулентности, когда он перестал работать и с Глебом, и с нами. Поэтому мы все меньше ловились.

СТРОЧКА-МЕМ ПРО ЕСЕНИНА — КАК ОЛЕГ ЕЕ ПРИДУМАЛ

Я захотел включить в текст образ какого-то поэта — для разнообразия, для контраста с эстетикой альбома. Подчеркнуть, что я, вообще-то, тоже со словом работаю. Что я чуть на другом уровне жанра, более вдумчивом, филологическом.

Для этого Есенин мне показался наиболее подходящим. С точки зрения фонетики его фамилия идеально легла в строку. Например, Маяковский бы не подошел, да и ореол у него другой. Есенин был романтичный, молодой, вел разгульный образ жизни — это четко вписалось в антураж лирического героя композиции и конкретной строчки, к которой я хотел такую метафору применить.

Честно говоря, я не то чтобы взахлеб читал стихи. Не имел к ним особого пиетета. Последнее, что обстоятельно проглотил, — несколько книжек Бориса Рыжего.

Еще нравилось стихотворение “Сашка, ты же электронщик” Андрея Родионова, рекомендую (называется “Сталинист” — прим. The Flow).

“ФОКУС”

У минуса легкое настроение, но написать что-то бодренькое мне было сложно: грустные песни всегда давались легче. В итоге получился нишевый хит. Ко мне неоднократно подходили люди со словами: “Почему самого классного трека с “Magic City” не было на концерте?”

Мне тоже он очень нравился с точки зрения мелодики, фишек, техничности и разных речевых приемов. Но в нем нет конфликта, он инструментально ровный — и из этого идет соответствующий нарратив.

Читка там техничная, и не всем легко это подпеть, запомнить: это все-таки хип-хоп, а не поп-трек. Он писался в целом как филлер, мне нравился бит, и я на него хотел что-то придумать. Здесь ощутимо влияние Rich Homie Quan, который при жизни не так много хитов выпустил. Он прикольно накидывал, взрывов-всплесков было немного.

“УРОВНИ”

“Уровни” были ближе к проекту Piggy Bang — чувствуется стилистическая аутентичность. Песня про разгульную жизнь: эдакая дань рэперским темам, гедонистическому образу жизни с потреблением различных субстанций.

Я написал первый куплет, но мне показалось, что этого недостаточно для раскрытия картины, потому что уже понимал, чем все заканчивается. Это первое, что приходит в голову, учитывая нашу постсоветскую ментальность, и впитанные из детских книжек наставления: “Не пей, козленочком станешь”. Там всегда шел урок, урок очевидный: будешь пить, курить — будет плохо. Плюс, я сам уже видел реальные последствия этого. Фантазия помогла дорисовать, хотя дальше в жизни я видел еще более суровые вещи.

Типичный эталонный флоу, переключающийся между Migos и Rich Homie Quan. Микс пополам, как говорится. Прикольно, что при этом инструментал довольно веселый, гимновый. Сложно на такие биты придумать что-то острое, драматичное — но тут получилось. В песне все заканчивается довольно безрадостно, за что многие наш лор и любят.

В трэпе строить истории так, как в “Уровнях”, не принято. То ли исполнители не могут соорудить интересную конструкцию, то ли не хватает воображения или языка. Они могут сказать: “Не кури — будет херово”, но звучать будет сомнительно, а разогнать это в сложную метафорическую систему у них не получается. Или, может, эти авторы пока что так не считают.

У меня лично постоянно были муки совести: “Правильно ли я делаю? Не придет ли мне за это наказание?”

Плюс это в целом непопулярный нарратив — на тусовках слушать про то, что бухать — это плохо. В Америке так мало кто делает, — а у нас ориентируются на Америку, калькируют темы, а у них темы часто одномерные. Можно вспомнить разве что Кендрика Ламара с песней “Swimming Pools” (трек об алкоголизме — The Flow), но это скорее исключение, подтверждающее правило и работающее на контрасте.

ПРО СТРОЧКУ: “Я-ТО ДУМАЮ, БРАТ, ЧТО НАС ЖДУТ ТОЛЬКО СУМЕРКИ, МРАК”. ОЛЕГ ПРАВДА ТАК ДУМАЕТ?

Я здесь не раскрываю свое отношение к теме. Это сказано в контексте композиции: нас ждет мрак, если мы останемся на этой дороге к саморазрушению. А “стакан, колесо и косой — маленький шаг” к этому мраку.

Отвечая на вопрос о том, что нас ждет после смерти, я могу ответить лишь про самую корневую концепцию, дальше уже начну плавать. Верующий предполагает, что есть нечто за пределами объективной реальности — космический разум, Бог, предначертанная драматургия событий. А человек неверующий не верит в это. Он думает: “Есть я, стол, чай, водка, мы выпили, мы встали, мы пошли, мы сели, мы легли, — и ничего над этим нет”. Экзистенциализм в какой-то степени. Существует много течений, которые с разных сторон эту точку зрения исповедуют.

Я себя считаю в этом плане верующим человеком: всегда думал, что что-то есть. Но отдаю себе отчет, что это может быть банальная человеческая наивность.

“ОК”

В период, когда она была написана, у меня были сложности в личной жизни. Что волновало — о том и написал.

Я в то время дико перся по Mike Will Made-It и группе Rae Sremmurd. Говорил Роме: “Давай вот такое делать”. Он соглашался, но при этом показывал другое: “Давай такое делать” (смеется).

Бит сделан по референсу к Rae Sremmurd “No Type”. Я перся тогда с этих пацанов, много напевал, но у нас получилось, как мне кажется, вполне аутентично. Тембр другой, разве что высота регистра местами похожа. Я тогда не понимал, что песня может быть высоковатой мне по вокалу: какой бит есть, на такой и пою.

Читка тут ближе к янгтаговской. У Migos и Future было пониже, на грудном голосе, но у меня уже к тому моменту оформлялся свой вокальный стиль. Если что-то и заимствовалось у американских героев, то на уровне фишек или кусочков флоу, не более.

Так же и у Ромы. Он хоть и имитировал западное звучание, получалось все равно в его собственном стиле, — чувствовалась шероховатость, тяжесть, надрыв.

“BANKROLL” (FEAT. SIL-A)

“Bankroll” я считаю самым недооцененным треком на альбоме.

Обсуждалось, что этот трек пойдет на микстейп Piggy Bang, но потом я позвал Большого Сила, и он так круто зачитал! Я подумал, что будет круто закозырять таким лайнапом на альбоме — Pharaoh, Oxxxymiron и Sil-A. Большое трио хип-хопа, наша гора Рашмор.

Был Yung Trappa, которого считали самородком трэп-тусовки. Я тоже думал, что он самый одаренный. Самый яркий, самый не такой, как все, самый сумасшедший. Для меня это было главное в музыке. Он с Sil-A законнектился, как Young Thug с Gucci Mane. А я Sil-A помнил еще по “Битве за респект”, когда он ежесекундно подтягивал мотню — и все с этого стебались.

Потом я мимолетом его послушал — прикололся. Не то чтобы улетел сразу, мелодичности-то в нем немного, а в тексты я не особо любитель вслушиваться. Но в целом позвать его на фит — это был сиюминутный порыв. Как и в случае со Степаном Кармой — я не знал, он сделает классно или хуйню. У меня была песня про деньги — она на тот момент была обрубком с хуком и одним куплетом, и я не хотел вымучивать второй. Про деньги мне и один-то куплет дался в те времена непросто.

На “Tragic City” у меня была песня “Деньги не проблема”, развитие этой темы. Братан, мне на нее Большой Сил такой куплет прислал — это просто пиздец! Это точно был лучший текст Большого Сила. Может, у меня на почте где-то остался… Я ночью прочитал, когда он скинул, и был тронут до глубины души. Задумывалось, что Большой Сил будет читать в финальной части трека “Деньги не проблема” под пианинку, там где: “Пять в пятьдесят, пятьдесят — в сто”. Сил — читать под пианино! Вместо меня или после меня — уже не помню.

Я объяснил ему задачу, все скинул и написал: “Надо, чтобы тронуло пиздец”. А он уже в тот момент был в бегах. То есть я рассказываю, куда меня деньги привели, — что не так все радужно, — а он рассказывал, куда его, блядь, его деньги привели. А его, сам понимаешь, они привели куда глубже, чем меня. И Сил прислал мне охуенные 16 строчек. После этого я от него больше ничего не слышал.

Возвращаясь к “Magic City”, я подумал, что прикольно позвать на трек про деньги того, кто про деньги читает постоянно. Он скинул свой парт на “Bankroll”, и это было 10 из 10. Даже Рома прикололся — учитывая его максимальный скепсис к подобной хуйне. Он говорил, что с точки зрения масштаба — это, конечно, не Pharaoh и не Oxxxymiron, но если оценить наш коллаб с позиции уличной репутации — вполне мощно.

Говоря про этот трек, мне вспоминается, как мы с Даниэлем и Ромой отрывались в приснопамятном волгоградском стрип-клабе, где исполнялись разные треки с данного альбома. Даниэль заплатил, чтобы поставили “Bankroll”, полез на сцену и зачитал весь куплет Большого Сила. Было очень прикольно, мы угорали как могли. Позднее из этого родилась песня “Чемпионат” Breezey Muzik.

Я очень рад, что не писал второй куплет на “Bankroll”. Вот с “Уровнями” получилось: изначально хотелось, чтобы туда на второй куплет влетел Oxxxymiron. Я скидывал ему демку, ему очень нравилось. Но в той песне я додумал, как самостоятельно сделать развитие, чтобы это было интересно, а не просто вата какая-то о том, как круто мы бухаем. А на “Bankroll” Сил раздал своего сутенерского стиля, вложил еще немного грязи в палитру этой краски, краски низких вибраций, которая далее присутствует, например, в “Пусть говорят”. Песня “Безумие”, идущая следом, хоть и сладкая, коммерческая, но она продолжает секцию треков с низкими вибрациями.

До трека “Уровни” все было бодренько и легонько. Да, в “Bullet” — понятно, разрушительные вибрации присутствуют, особенно у Глеба. Но тем не менее энергия была такая, апрайзинг. А вот с трека “Уровни” начиналась уже тяжеловатая секция. “ОК” — тоже грустный, ты на эмоциональном дне. Далее часть с “Bankroll”, “Безумием”, “Пусть говорят” — это треки, которые идут все ниже и ниже.

“БЕЗУМИЕ” (FEAT. OXXXYMIRON)

“Безумие” стало сигнатурным хитом этого альбома, как “Монетка” — на следующем релизе. Круто, когда на альбоме есть хит, который локомотивом тащит за собой остальной материал.

На альбоме “ЁП” у нас уже был, наверное, большой хит “Номера”, но его расслушали со временем. На “Виселицце” таким треком был, пожалуй, “М.Л.Д.”.

То, что клип на “Безумие” вышел спустя несколько дней после нашего ухода с Booking Machine, было чистым совпадением. Это не задумывалось как громкий хлопок дверью. Мы просто его снимали как раз в тот период, когда у нас шли терки.

В 2015 году клипы тащили. Часто было насрать, как они сняты. Помню, приехал в тот раз в Питер, у меня не было денег, не было связей. Я ходил и трахал всем голову, что надо снять на “Безумие” клип. Трахал голову Оксимирону, трахал голову чувакам из команды Cuts & Scratches.

Все отвечали: “Ну мы не знаем”. Леха Храмов из C&S сказал: “Ок, можем сделать”. Мирон то говорил: “Да, давай”, бюджеты начинал подбивать, то уже говорил: “Ой, не знаю”... Короче, метания водолейские. В конце концов он сказал: “У меня не получится”.

В итоге мы собрались на квартире у Porchy на очередную гедонистическую вечеринку с прожиганием жизни, употреблением напитков и субстанций. Неплохо проводили время: пока мы с Porchy по очереди включали клипы Tory Lanez и T-Pain, приговаривая: “Ох, как это круто”, Роман Николаевич, скрепя сердце, страдал в другом углу квартиры.

Было уже заполночь, что для нас было только началом дня. Позвонил Оксимирон: “Я освободился. Че делаете?”. “Не знаем, как у тебя, а у нас все замечательно. Щас будем снимать клип на “Безумие”. Храмов уже здесь. А ты хочешь — едь, не хочешь — не едь”. Мирон такой: “Понял. Выезжаю”. Он приехал — и остальное уже история.

Какая-то ушанка из ниоткуда появилась в кадре. В этом клипе снимается Мирон с Porchy, моя бывшая девушка, какие-то еще случайные личности. Как говорил видеооператор, с которым мы снимали наши предыдущие клипы: “Снимаем тусовку!” Только в этот раз не было ни подготовки, ни бюджета. Мы флексили-хайпили под этот трек и не только под этот. C&S снимали иногда просто, как мы под что-то другое горели, на балкон ходили перекурить. И в итоге сняли под “Безумие” 10-15 синхронов за ночь.

Я ходил и всем говорил: “Все будет нормально!” С клипами-то у нас сложная тема была: часто снимали, но не были уверены, надо ли выпускать. Храмов с ребятами говорили: “Ну не знаем. Надо еще посмотреть, что вышло”. А потом еще Николаевич с повышенным чувством прекрасного и высшим образованием в сфере искусств резюмировал: “Это кал, это невозможно, это нельзя. Выбросите, удалите”.

И вот C&S присылают драфт этого видео — без эффектов. Сейчас уже сложно его представить без эффектов. Я смотрю и такой: “Нууу вроде нормально”. Роман Николаевич: “Это мусор! Позор! Дно! Это нельзя выпускать!” Оксимирон: “Нет, это ужас. Давайте переснимем”.

И начинается у нас дискуссия об увиденном. В итоге мы с Николаевичем и C&S советуемся, они говорят: “Ну да, может, мы что-то покрутим”. Приходим к тому, чтобы максимально видео уничтожить и деконструировать, чтобы это превратилось в какой-то трэш-формат.

В ту эпоху было популярно приложение Prism, которое коверкало фото на телефоне в ЧБ, в рисовку какую-то, глитч-фильтры накладывало. Сошлись на том, чтобы сделать нечто подобное с нашим клипом — разрушить, искорежить, как частично уже делали с клипами “Зачем мне этот мир” и “Потерян и не найден”.

Бессистемный разброс кадров, различные глитчи, заедания какие только можно — все это было применено на постпродакшне клипа “Безумие”. Строили-строили — и в конце концов убили это настолько, что все участники процесса подпривыкли к результату, и в какой-то момент мы решили — пойдет. Не меньше возни было и с треком (подробности — в этом материале — прим. The Flow).

“Безумие” стало большим хитом.

Помню день, когда я приехал к будущей жене Владиславе в Минск. Это был, по сути, первый день нашей совместной жизни. Она подъехала в большом автомобиле, из которого на всю громкость играла песня “Безумие”. Я до сих пор не уверен, было это шуткой или нет. Зная масштаб ее зачастую ироничного чувства юмора, можно понять и масштаб популярности этой песни: "Безумие” тогда играло везде, и она решила меня потроллить.

Была куча историй, когда мы приходили в стрип-клуб, и включалось это дерьмо. Ничего примечательного в большинстве из них нет: все проходило по одному и тому же банальному сценарию, и ни на ком из женщин, которые танцевали для нас, я не женился.

НЕ БЫЛО МЫСЛЕЙ УДАЛИТЬ “БЕЗУМИЕ” ПОСЛЕ ОКСИГЕЙТА?

Время такое: если никто не просит скрывать — зачем скрывать? Не было таких мыслей.

Мне кажется, в этом треке все довольно невинно. Избавлю вас от подробной объясняловки-оправдаловки, что сцены секса, которые есть в этом треке, — это игра, что все понарошку, что такое практикуется и в семьях, где люди любят друг друга. Здесь же не говорится: “Я тебе ломаю руки, ты против, а мне похер. Потерпи, сама виновата. В суде ничего не сделаешь. Мужик всегда, бля, прав”.

НА ВОЛНЕ ХАЙПА ОЛЕГ И РОМА УМЕЛИ П(Р)АНКОВАТЬ — НАПРИМЕР, ОТПРАВИТЬ НА ИНТЕРВЬЮ ВМЕСТО СЕБЯ ДРУЗЕЙ

У нас был друг U-King, который с нами приходил на Big Russian Boss Show. Он культурист, и даже работал стриптизером. Мы общались, тусили в Могилеве на трэп-хате. Еще у нас был друг Катеш, напарник Ромы по группе GreenChe. Сейчас работает под псевдонимом SuperGwotnoe.

Катеш за нас давал одно печатное интервью, откуда пошла расшифровка “ЛСП” как “Лучик сильнее пули”. За нее многие вцепились, хотя это было изобретением нашего кореша.

Однажды мы сидели, плотно угоревшие, и у нас был запланирован созвон с каким-то белорусским сайтом. Мы тогда были еще не супертопартисты, и такие материалы могли нам помочь. Приближался созвон, а мы уже были в салате. И тут Рома предложил, чтобы вместо нас интервью дали чуваки.

Мы попросили созвониться не по скайпу, а по телефону, чтобы не спалиться.

Все сидели на кухне. Журналисты звонят: “Привет, парни!” А это была отдельная когорта журналистов, такие очень задиристо и бодро говорят: “Чуваки, понимаем, вы не любите интервью. Всякие лохи спрашивают у вас полную хуйню. Но мы-то не такие! Поэтому вопрос: "Почему вы называетесь ЛСП?”

Мы-то надеялись, что наши друзья придумают что-то смешнее, чем мы, будучи в кал, но они были примерно в том же состоянии, и часто ответы звучали как: “Эээ, пэк-мэк”. Минут 15-20 это длилось, а потом журналисты внезапно обиделись. Не знаю, раскусили ли они нас.

“ПУСТЬ ГОВОРЯТ”

“Пусть говорят” — еще один трек, которому было немало лет. Он даже успел уйти на микстейп “Happy Piggy Bang!”.

Piggy Bang — сайд-проект, которым я от нехуй делать начал заниматься, пока Рома ездил звукачом в турах Макса Коржа и Оксимирона.

У меня были кореша — Den Hawk, Валера Bumer, Баюн, Yung Sever и вся та наша флейва. Хата была лысая, а одному сидеть скучно. Просто так бухать и курить неинтересно, поэтому мы собирались и пытались чем-то еще заниматься. Вариантов немного — либо играть на Playstation в NBA, что мало кто умел, либо смотреть на ютубе видосы, либо че-то записывать.

Было очевидно, что материал, который у нас получался, никак не выпустить под именем ЛСП — грязновато, улично. Песня “Пусть говорят” — это такой лефтовер из того периода.

Мне очень нравился бит, то, как я разложил там все с точки зрения флоу, стиля. Звучало просто сумасшедше, и я захотел, чтобы он был на “Magic City”. Трек вносит элемент безумия, треша в концовке альбома.

На немногочисленных концертах, где он исполнялся — по крайней мере, на сцене, — это ощущалось как вакханалия. В зале, возможно, — как недоразумение. Но недоразумение — похоже, в принципе, на эффект, которого хотелось достичь.

В контексте альбома “Пусть говорят” — это кульминация грехопадения нашего героя. Трек спорный, сейчас со сцены мне было бы неловко его петь. Да и проблематично, наверняка.

“ЧТО-ТО ЕЩЕ”

“Что-то еще” — песня, которая полюбилась нашей кор-аудитории. Под нее зрители почесывают подбородки и задумчиво смотрят куда-то, а по лицам и аплодисментам видно, что они очень ей рады.

Это одна из последних песен, которые я написал на альбом. Мне вкатывал бит Breezey Muzik, он такой атлантский-атлантский, но довольно странный: медленный, качевый, изъебистый.

На альбоме им открывается блок, который можно назвать “Подведение итогов”.

“Magic City” можно разбить на несколько блоков. “Шест”, “Bullet”, “Фокус” — бодренький старт. “Уровни”, “ОК” — тучи сгущаются. “Bankroll”, “Безумие”, “Пусть говорят” — блок низких энергий и растерянности. А в заключительном блоке мы отбрасываем маски и говорим о важных вещах.

Мне не кажется, что тут перебор с морализаторством. Этот словно вторая часть “Уровней” — но более основательная и спокойная. “Что ты, братишка, притих? Посидим, подымим” — разговор по душам. Здесь есть здоровый пафос, но он в целом присущ хип-хопу. Пафос “Уровней” на сцене, например, менее органично звучит.

Это диалог без мишуры, попытка обсудить, к чему такой образ жизни ведет на самом деле. Сначала все весело и заебись, но в итоге все не так просто.

Порой, когда пишешь песню, что-то щелкает — и она трогает тебя самого, может достать до глубины души автора. Например, когда я писал “Плевок в вечность”, у меня был щелчок: “Да, я до себя достучался. Проник в реальность”.

Часто как автор ты пытаешься нащупать ее. Иногда ты подбираешься близко, а иногда просто вилами по воде водишь. А бывает, коснулся корневого ядра, где шевелится сама материя реальности, и ты такой: “О, бля, я что-то понял. Я — молодец”. Добрался, куда не ступала нога человека. Это чувство не про гордость, не про то, какой я крутой. Это как будто вдруг резко поменялся уровень осознанности. Как будто резко протрезвел — и теперь все понимаешь. Понимаешь, что схватил материю, которая выше, чем ты сам. Во-первых, ты получаешь валидацию за пройденный ради этого момента путь. Во-вторых, это ощущение остается с тобой навсегда. И ты уверен, что другие люди тоже это оценят, им это поможет пережить подобное, потому что раз ты это ощутил, скорее всего, в каком-то виде оно передастся и им.

Как правило, все песни, при создании которых случается такое возвышенное соприкосновение с реальностью, становятся успешными. Так же было с песнями “Безумие” и “Синее”. Иногда такие моменты случаются только с определенной частью трека, как в случае с “Бигги”.

Песню “Что-то еще” я ходил и выверял. В голове крутились эти флоу южные, я с ними игрался с исследовательской точки зрения. Например, второй куплет получился таким, потому что хотелось посмотреть, что будет, если все понятные мне на тот момент ритмические, метрические системы читки с каждой последующей строчкой ускорять на один шаг.

Каждая строка быстрее предыдущей (напевает мотив): “(медленнно) Но-как-это-най-тиии? / (чуть быстрее) Столько-разных-“что-то”-было-намо-ем-пути / (еще быстрее) Раньше я та-та-та”.

Каждая строчка — это шаг от четвертной к триольной мере счета. Изначально у меня была такая идея, и на нее я последовательно насаживал слова.

Трэп — жанр, где большинство работает по фристайл-схеме, но я так собирать песни не хотел. Фристайлить-то умел, в университетские годы в Минске мои котировки как фристайлера были очень даже приличными, но не перло собирать так треки, не хотелось говорить ерунду. Стремился доносить мысль четко, а для этого ее надо было написать. У меня изначально все шло от текста.

Что касается сочинительской работы, к сонграйтингу через “панч-ины” (запись фристайлом по строчкам) я пришел буквально в последние пару лет — и то не окончательно, а просто иногда это использую. Сейчас такой подход как никогда актуален: уже не имеет большого значения, что ты там толкаешь в своих телегах. Обычно, если ты прикольный чувак, то ты и на ходу что-нибудь более-менее прикольное сморозишь, а если неприкольный, то и за три года ничего не родишь.

“БИГГИ”

У меня есть отдельная категория треков, где идет пересечение реальной жизни и чего-то, что я из творческой сферы черпаю. Не могу сухо излагать свою биографию и не внести в нее какие-то художественные образы, двусмысленности (из недавних треков, сделанных с таким же подвыподвертом — “Троянский конь” или “10 негритят”).

В “Бигги” этой стилизации больше, чем обычно.

Я не то чтобы корневой фанат The Notorious B.I.G. — того же Lil Wayne я слушал гораздо больше, не говоря уже про Akon, T-Pain и КиШа.

B.I.G. я всегда понимал больше как рэпера Формы, а Тупака — как рэпера Содержания. И для меня Бигги был круче, потому что его форма больше качала. Я безмерно уважаю борьбу Тупака против всего плохого, у него классные тексты, но сильно их не диггал. А звук B.I.G, его флоу мне всегда нравились, казались первичными в его музыке, поэтому песня именно про Бигги.

Захотелось вокруг и его образа воздвигнуть себе репрезент. Ранее в альбоме был Есенин, а теперь — вот он.

Получилась такая телега про 90-е, про мое становление, — и в нее впуливаем Бигги, про которого я узнал уже в середине 00-х. Альбом “Ready to Die” я послушал и вовсе уже в 10-х, наверное. Героизация хип-хоп-лайфстайла “live fast die young”, архетипы рэп-героев, к которым я подмазывался, ведь ничто рэперское мне не чуждо!

“СИНЕЕ”

Песня “Синее” — самая старая из всех на альбоме. Она писалась еще за три года до “Magic City”, когда я был вожатым в летнем лагере. Я тогда хотел написать релиз, который в итоге превратился в “Видеть цветные сны”.

В тот момент я решил: все, надо взяться за дело. Тогда у меня появился менеджер, и я в лагере подумал: “Есть свободных полтора месяца, напишу-ка релиз”. В итоге написал только один куплет и хук этой песни. Я записал демо на свой говенный бит во “фрутилупсе”. Звучало очень мрачно, как и почти все мои говенные биты во “фрутилупсе”. Бридж я дописал уже через несколько лет, а хук доработал вообще на записи.

В первоначальном варианте песня была похожа на лефтовер с первого микстейпа Kid Cudi или на первые биты Трэвиса Скотта, которые он еще не показывал Канье Уэсту.

Финальная же итерация создавалась так: мне очень нравилась песня Young Thug “Numbers”, слушал ее десятки раз. Скидывал Роману Николаевичу: “Послушай, какая классная музыка”. В какой-то момент он сказал: “Ладно, заебал ты меня”, — и скинул мне минус в такой же манере, с идентичной прогрессией.

Это один из последних треков, добавленных в альбом. Ничего нового уже не придумывалось, и вдруг вспомнилась эта телега, “Синее”, которая уже была у меня в голове полностью собрана вокально. Она отлично легла на этот инструментал Ромы.

Я считал ее довольно значимой, и подумал, что она подойдет для завершения альбома. По тексту там все очень просто, мне она вот так образами и пришла.

Иногда у меня на альбомах появляется песня, похожая на альбом в миниатюре. Это как эпилог: мы несемся по альбому, бам-бам-бам, — а в конце еще одна маленькая сюжетка, быстро началась и сразу закончилась. Она не буквально подвязана к нему, но есть пересечения и параллели.

“Синее” — один из треков-чемпионов по количеству людей, которые подходили ко мне и говорили: “Блин, вот эта песня — это просто пиздец!” Уровень образования этих людей, дискурса, погружения в объективную реальность мог быть очень разный, но их объединяла вот эта песня. И я уверен, каждый из них видел в ней что-то свое, личное, но чем-то она их цепляла.

КАК МЕНЯЛОСЬ ОТНОШЕНИЕ ОЛЕГА К ЭТИМ ПЕСНЯМ

Когда эти трэп-бэнгеры создавались на грязной кухне, где таких, как я, душит нужда, я еще не осознавал, что это вообще когда-то будет исполняться. А если будет — то как это будет ощущаться.

Потому что я сидел дома, доедал последний хуй без масла, и писал то, что по кайфу. Но уже не был уверен, что мы сильно прокачаем. Просто писал, как видел, в режиме “living a dream”.

А потом, когда начинаешь ездить по городам, смотреть в глаза реальным людям, видеть, где они живут, о чем думают, как они относятся к тому, что ты им декларируешь, невольно начинаешь чувствовать за собой ответственность, переоценивать лексику, посылы.

Слава Богу, что я писал этот материал уже довольно зрелым человеком, и по большей части везде в этих песнях были какие-то уроки, как у Крылова.

Рэперы тогда читали: “Я курю, я кручу”, “Я бухаю, мне похуй”. Уже тогда я понимал, что это хуевый месседж и не хотел это декларировать, поскольку видел: американские месседжи такого рода в нашей реальности смотрятся как-то неорганично. Это с одной стороны. А с другой, уже чувствовалась какая-то ответственность взрослого человека.

МЕСТО “MAGIC CITY” В ТОПЕ ЛУЧШИХ РАБОТ ЛСП

В топ-3 я бы его поставил точно.

Сложно оценивать вне контекста, отбросив свой опыт работы, свои воспоминания о тех или иных периодах жизни, свое ощущение, сильно ли реализация альбома отличается от задумки.

Если представить, что всего этого нет, а я это просто послушал и прикололся, то у меня бы собрался такой топ:

1. “Виселицца”. Она мне определенно нравится больше, чем любой “Сити”.
2. “Magic City”.
3. “One More City”.

“Tragic City” язык не поворачивается назвать. Первое: потому что он и так самый захваленный и всеми зафаворенный. Второе: потому что у меня много претензий к тому, как он в итоге звучит. Третье: из-за того, как это все делалось. Эмоциональные обстоятельства и тяжелый опыт.

Я очень уважаю “Tragic City”, он культовый, но лично мне “One More City” чуть-чуть было бы приятнее послушать, хотя и у него есть неоспоримый минус — он очень большой. Долго делался, местами получился чуть перепродюсированным. Некоторые идеи из-за событий, происходивших в жизни, не получилось реализовать, когда они были максимально горячи.

Для затравки расскажу еще вот что: у меня в голове есть определенный план будущих релизов, топ, — мутный, схематический, но есть. И в этом плане, вслед за последним на сегодня альбомом “Несчастные люди”, у меня релизы повыше стоят. Когда я выпускал “Людей”, я чувствовал, что дальше будет материал сильнее.

Вопрос в том, каков будет контекст, актуален ли он в эру тиктока, но как по мне, там повесомее треки. И поскольку я-то знаю, что там будет, внесу его заочно в этот топ-3 вместо “One More City”, а может, и повыше.

ПОЧЕМУ ПЕРЕВОРОТ РЭП-ИГРЫ 2015 ГОДА НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ

Как педант, зануда, немного поживший человек и, все-таки, как участник тех событий, я настаиваю, что ограничить “переворот игры” одним 2015 годом неверно. Это обычная человеческая поверхностность, желание все упростить, потрогать, продать и объяснить. В этом нет ничего плохого, но это не совсем корректное суждение.

Все шевелилось раньше и продолжалось дольше, поэтому если мы хотим все эти события, которые произошли в 2014, 2013, 2016 и 2017, назвать “пятнадцатым годом” — то да. Все, что произошло в это время, оказало большое влияние на жанр и безусловно важно. Но это случилось не в 2015 году.

К “перевороту” много чего привело, но он не существует в вакууме, и неотделим от событий и релизов, которые были до и после него. Это не год, скорее эпоха, — и пусть каждый сам расставит ее границы.

Эпоха, когда еще все можно и еще никто ничего толком не открыл. Когда творчески перед тобой непаханное поле, еще особо нет ограничений ни в плане формата, ни в плане цензуры — нет даже особой конкуренции, потому что это непаханное поле пока толком никто не замечал.

Это порождает свободу, благоприятную обстановку, на которой вырастают творческие продукты, притягивают внимание людей, люди идут, одаривают своим вниманием, деньгами, энергией и поддержкой все это движение, оно растет, наливается соком, маятник раскачивается. А дальше — уже не 2015 год, а 2020-й.

Задумывался недавно вот о чем.

Мне сложно представить себя как единицу, успешно прошедшую подобный путь становления, в период, который был дальше (в 2020-х — прим. The Flow), и в период, который был до (в 2000-х — прим. The Flow). Что я бы пробился в период 90-х и ранних 00-х, когда [в музиндустрии] все решали связи и деньги. Еще сложнее представить себя в эпохе 2020-х, когда все решают, хайп, соцсети, постоянный гринд, работа с аудиторией и экстравертность.

Я далек от всего этого. Не очень хорошо заводил знакомства, связи, да и денег у меня особо не было, поэтому мы пробились именно в тот период, когда крутой контент продавал сам себя.

Хорошее было время. Магическое.