Каспийский Груз: "Лечить-учить неинтересно"

Речь Тимура-Брутто льется мягко. За час нашего общения он не употребил ни слова блатной фени, не сделал резкого движения, не перебил собеседника, но и не дал себя перебить. Так же группа Каспийский Груз зашла в прошлом году в российский хип-хоп — по-восточному деликатно (Тимур и Анар-Весъ из Баку), по приглашению одного из местных хозяев, и в то же время с чувством внутреннего достоинства и ощущением своего права.

Достаточно было одного прослушивания "Рингтонов для зоны", чтобы стало ясно — перед нами сочинители высокого порядка, мастера художественного слова, которым не обладают и многие известные тут артисты. Избранный ими описываемый мир — тюрьма, жизнь до нее и после — на первый взгляд, существенно ограничил группу в возможностях, но приемов в его описании у них оказалось на порядок больше, чем вообще можно было представить.

Коллеги бакинцев "признали сразу, без базара". Одним из первых был Словетский, такой же мастер сказать красиво, но путевку в жизнь они получили с респекта Гуфа. Далее были фиты со многими и многими, достаточно сказать, что именно у Каспийского Груза на треке впервые за долгое время сошлись бывшие участники Centr. Были опасения, смогут ли по большей части размеренные песни стать основой уверенной концертной программы, но нынешний график гастролей таков, что все сомнения развеяны. Брутто и Весъ переехали в Москву, где The Flow и расспросил их о том, как это все получилось.

---

Как прошел ваш последний концерт в Москве?

Брутто: Битком клуб был. Это третий наш сольник тут, еще на “Хип-хоп Замесе" выступали. И в прошлом один был. Но этот самый мощный был, люди не могли протиснуться никуда. Нам понравилось. Наконец-то началось.


Что началось?

Брутто: Движуха вот эта вот — с аншлагами. С сентября все прям такие… Собираем хорошо.


Обычно, когда артист становится известным, в сети начинают распространяться его ранние треки. У вас такое после "Рингтонов для зоны" было? Я не замечал.

Брутто: Тема такая — писалось все еще с двухтысячного, с первого-второго года. И не сливалось. Там почти все такое же, но мозги тупые были, рифмы идиотские, голоса другие. В Баку никогда не было никакой своей школы рэпа, как в Ростове или на Урале. И кассет даже нам негде особенно было взять, чтобы поучиться. Делали с огромными ошибками — вроде бы на эту же тематику, но не очень-то для слушателя на данный момент. Нам будет смешно и стыдно это слушать. Потом Анар (Весъ) стал сливать свои сольные треки, там тоже грязь, но ими мы уже довольны, их можно найти в нашей группе Вконтакте.


Как в Баку происходило знакомство с рэпом у молодежи?

Брутто: Был в Баку человек Вагиф, один такой. Он торговал в переходе кассетами с неформатом, сам слушал и рэп и метал. Клиентура у него была, ведь с одной стороны, в Баку мало кому это нужно было, а с другой, кому нужно — идти некуда больше. Он нас и начал пичкать американским рэпом, французским, русским. Нравились Nonamerz, DA BOMB, D.O.B. Community, Big Black Boots помню. Потом в нулевом что ли году прошел большой опенэйр на бульваре у Каспийского моря. Неожиданно приехали Bad Balance, Децл, Легальный Бизнес, Джуманджи. Трио девочек с ними еще было… Мы посмотрели на то, как они работают на сцене, взаимодействуют — Легальный Бизнес тогда для нас, конечно, были… Вот после этого и сами что-то начали пробовать. Взяли с кассеты Mastah Che, где были как раз минуса записаны, музыку Рабов Лампы “Рабы рифмы” и записали первый трек. Где-то дома лежит до сих пор.


Вы сразу назвались Каспийским Грузом? Ваши имена тоже на тему веса.

Весъ: Это вообще не связано было. Меня во дворе с детства называли Сто грамм — я такой… маленький. Веса не имел. Потом переросло в Веса.

Брутто: Знаешь, как FD Vadim свои минуса называет? ( перебирает пальцами по столу) Вот так по клавиатуре щелкнет и единичку добавит. А я всегда что-то придумывал, "sexysex", например. И был один под названием "Каспийский груз". Решили так проект и назвать. Словами ведь не объяснить, что это значит, но у каждого свои ассоциации рождаются, позитивные, негативные.

---

Азейрбайджан — страна с традиционным укладом. Вряд ли там приветствовались неформальные молодые люди. Или вы никогда не выделялись внешне?

Брутто: Нет, широких штанов не носили, вот мои первые широкие, подарил мне их сам понимаешь кто. Из толпы мы не выделялись. Согласен, не принято, было время, когда красную футболку-рубашку не мог надеть. В джинсах — полупидор. Потом все прошло. Сейчас это одна из самых толерантных стран. Причем, “толерантный” в позитивном смысле. Все конфессии представлены, никто никого не ущемляет. Никакого нацизма нет абсолютно. Педиков нету — в этом смысле толерантность страдает. В остальном все нормально. Построили свой Дубай, инвестиций тьма. Раньше мне действительно было стыдно, когда я видел иностранцев — им, наверно, город клоповником казался, они ведь не знают, какие тут люди, не могут понять этого. А сейчас и визуальная оболочка очень крутая. Сейчас мы с гордостью можем сказать, что мы из Баку.


Что вы делали эти десять с лишним лет с момента первой записи до того, как вас все узнали?

Брутто: У нас не было мысли, что этим можно заниматься профессионально. Если здесь были примеры, как люди выпускали песни и после этого начинали выступать, то у нас этого не было и в помине. И нам это так искренне нравилось, что мы занимались музыкой как хобби. Даже друзьям не показывали.

Весъ: По сути, друг для друга это делали. Да и сейчас сочиняешь и думаешь, как на это другой отреагирует.


А потом это как-то услышал Гуф.

Брутто: Скачок резкий, но да. Услышал Гуф и все как-то завертелось.

Весъ: Видишь, это еще один пример того, как это развито тут и неразвито у нас. Услышал один Гуф и понеслось.

Брутто: Удивительно, но оказалось, что люди, уже состоявшиеся в рэпе, продолжают выискивать что-то новое, слушают. Мы не единственный пример, кого услышал Леха и помог. ОУ74 те же. Зависти что ли тут никакой нет, меркантильности. Это позволяет им послушать абсолютно грязный продукт, вникнуть в него.

То есть, все-таки попробовали как-то свой продукт распространить после стольких лет?

Брутто: Просто выложили во Вконтакте. Причем, я там совсем новый человек был. Если отмотаешь новости в нашей группе назад, то увидишь, что я даже пост нормально не cмог сделать. Сначала один пост — просто десять треков. Потом одна обложка. И уже третий с благодарностями и прочим. В три часа ночи слили, а с утра уже три тысячи лайков, это для нас было шоком.


Даже ваши друзья не слышали этих песен?

Весъ: Прямо единицы, которые заходили к Тиме домой, когда велась запись, да и то, это еще до “Рингтонов” было. “Рингтоны” мы записали у меня на балконе и их совсем никто не слышал до выхода.

Брутто: Человека три, если не врать, знали вообще, что мы рэпом занимаемся.


Правильно ли, по-вашему, так долго держать свой материал неопубликованным и сразу выходить с крутым материалом?

Брутто: Мы это делали неспециально. Если бы нам в самом начале такую стратегию предложили, мы бы не согласились. Выкидывали бы свои треки, как и все, знали бы нас как говнорэперов. А так сложилось. Сейчас мы понимаем, что это было правильно.

Весъ: Тима по натуре такой человек… Он меня всегда придерживает — я могу поторопиться, сглупить, не в плохом смысле слова. Могу захотеть что-то выпустить срочно, горит! А он меня отгораживает от этого, у него принцип "семь раз отмерь, один отрежь". И хотя мы специально не оттягивали выпуск, это принцип всегда играл свою огромную роль. Хорошо же вышло.



Говоря о "нормальных клипах", Брутто, видимо, имеет в виду, что достойных видеоработ у них еще не было. Однако, это видео собрало полмиллиона просмотров.

---

Вам обоим за тридцать. У вас семьи-дети. Тяжело далось решение стать, что называется, профессиональными артистами?

Брутто: У меня была довольно-таки хорошая работа, я управлял по меркам Баку очень большим бизнесом. У нас было восемь огромных магазинов на момент моего ухода, и я ни на что не жаловался, слава Богу. После выхода "Рингтонов" я почувствовал, что могу заниматься тем, что действительно люблю, и зарабатывать с этого. Все взвесил и принял такое решение. Я верил, что если вложить в любимое дело все силы, все получится. Так же, как когда я вкладывал все силы в не очень любимый бизнес. Вроде начинает получаться.

Весъ: У меня все немного сложнее. Я Весы, такой неопределенный человек. Спасибо, что у меня есть такой человек как Тимур…

Брутто: А ты веришь в гороскопы?

Весъ: Читаю каждый день! В общем, я до сих пор еще не переехал в Москву, семья еще в Баку. Вот только месяц назад понял, что надо переезжать.


Вы когда-нибудь выступали на сцене до приезда в Москву?

Весъ: Нет, никогда. Первый раз на "Хип-хоп Замесе" один трек исполнили, а в следующий раз уже наш первый сольный концерт был.


И как это — в тридцать лет впервые давать концерты?

Брутто: Мы ничего не придумываем для сцены. Я смотрю на других артистов, они как-то вырастили в себе это умение. А нам, я считаю, уже поздно что-то специально делать. Порой какие-то нелепые движения выходят, есть такая хрень.

Весъ: Выступать нравится. Сначала мы не понимали, что это. Что-то вроде «не мое» чувствовалось. А сейчас уже все хорошо.

Брутто: Раньше я не понимал, когда артист говорил про энергию из зала, не понимал, что он вообще имеет в виду, а теперь чувствую то же самое.


Открылись ли вам какие-то минусы этого занятия?

Весъ: Разве что усталость какая-то. Например, после концертов — не хочешь ни с кем говорить.


А люди лезут в гримерку?

Весъ: Да, но это же и льстит, на самом деле. Но вымораживает больше. Сам бы я ни к кому не полез за автографом или сфоткаться.

Так проходят концерты Каспийского Груза

---

Насколько герои ваших песен являются вами?

Брутто: В каких-то треках это очень мы, в других конкретный наш знакомый. В еще каких-то — общество, в котором ты находишься. Тру это или не тру? Тру — это читать о себе, как встал, умылся? Это стопроцентное тру. Другое дело, когда ты прочтешь что-то социальное, про определенный пласт людей, расскажешь об их проблемах, плюсах-минусах, сделаешь какие-то выводы. Для меня это тоже тру. Фильм о криминале, честный, душевный, красивый, но снятый абсолютным ботаником и очкариком — для меня это тоже тру.


Почему вы избрали своей темой именно этот пласт людей, живущих на грани с законом?

Брутто: Нам это ближе, интереснее. Об этом мы можем больше и лучше сказать. Мне неинтересно лезть в политику. Лечить-учить неинтересно. Я много наблюдаю за политикой, как и все сейчас, наверное, но читать об этом я не могу. А в этой теме мы как рыба в воде.


Но ведь сейчас очевидно, что криминализация общества спала. Вы вообще переезжаете в Москву и общаетесь с музыкантами, отрезаете себя от этой темы.

Брутто: Мы с удовольствием отрезаем себя от этой темы в жизни. Но в творчестве хорошо получается это. Другое так хорошо не получается и заниматься другим мы не хотим. И потом, ты же ездишь по России, был же в Нижнем Тагиле? Сложно же сказать, что там что-то изменилось? Москва живет по-иному, есть еще города, но в основном, в России мало что изменилось.


А в Баку?

Брутто: Изменилось. Позже, чем в Москве, но сейчас да. В Москве, кстати, аферистов, мошенников огромное количество. В банковской сфере, в страховой — очень распространено мошенничество. В Баку такого нет. Схем с обманом стариков, например. Криминал изменился тоже. Стало хуже в каком-то смысле, если сравнивать с девяностыми. Предательства стало больше, а мужества — меньше.


К вам на гастролях наверняка подходит определенный контингент, ищет родственные души. Дарят что-то?

Брутто: Много подарков, надо уже пост в группе сделать, выложить фото, чтобы ребята поняли, что мы им благодарны. Много подарков тюремного производства, Марку ( концертный директор группы) постоянно выносят мозг с зоны. Дарят ножи, четки, нарды, икон много.


Вы это приветствуете?

Брутто: Нам это нравится, лишь бы не отнималось личное время. Но в целом мы с удовольствием. Когда прилетели в Казахстан, заселяемся в гостиницу — подходит парень, которому с зоны для нас передали нарды очень красивые, резные. Его немного потряхивало, потому что ему очень строго сказали найти нас и передать. Один раз дали даже концерт на строгом режиме.

Так, например, оформляют афиши концерта Каспийского Груза в Ставрополе

---

Какие ощущения?

Брутто: Нам очень понравилось. И им тоже. Все было, как на обычном концерте, только они сидели. Услышали какую-то фразу, панч — заржали. Кто-то большой палец показывал, кто-то кричал: «Красавчик!» У нас на концертах особо руками не машут, и тут также было — слушали внимательно. Люди с работы отпрашивались, чтобы на концерт пойти, это дорогого стоит. Если там все приняли хорошо, то значит, везде примут.


Какие планы?

Брутто: Альбом. И клипы, наконец-то хорошие. По альбому большая ответственность сейчас лежит. Техническая сторона сейчас будет гораздо лучше, думаем о хорошем сведении. По мотиву самих минусов мы всегда стараемся, чтобы минус был с какой-то душой. Чтобы сама музыка была атмосферная, саундтреком к нашим словам. Будут треки, которые от нас ожидают, а будут и неожиданные. Откроемся какому-то новому слушателю. Сильно широко открыться не получится, ограничены талантом, но будем стараться.


Откуда у вас такое внимание к слову, к рифме?

Брутто: Вопрос хороший, но ответа он не имеет. Сколько себя помню — я так не писал. С «Рингтонов для зоны» я понял, что вот так мне нравится. По рэпу неправильно дать рифму на то же самое слово, но если у него есть два разных смысла и в двух строчках это имеет право быть, то такое право я себе даю. Где-то стараемся упростить текста, чтобы сделать их доступными, а где-то посложнее стараемся, чтобы мозги двигались.

Весъ: Я не воспринимаю разговор, когда человек говорит слишком облачно, расплывчато. Мы сочиняем так, как бы мне хотелось, как со мной разговаривали. В уровень. Как в кино — есть простое, душевное кино, как и то, что в нас присутствует, а есть такое, которое нужно пережевывать, вникать…

Брутто: А я не смотрю такое кино. Зачем его вообще снимают? Сделай ты проще!


Не могу не спросить напоследок: сами-то вы сидели?

Брутто: Нет.

Весъ: Нет.