Птаха: “Я пойду музыкой заниматься, а вы, парни, работайте”
"У меня все хорошо!", — не раз скажет Птаха на протяжении этого интервью. Он совсем не выглядит расстроенным из-за распада группы Centr и из-за того, что его коллеги продолжают записывать музыку без него. Недавно он отпраздновал 35-летие и сделал предложение своей девушке, модели Лане Реутовой, а сейчас готовится выпустить новый альбом — и развернуто отвечает даже на самые неприятные вопросы.
Расскажи, чем ты сейчас занимаешься.
Делаю альбом Три Кита и заканчиваю сольный “Бодрый”. В конце июля, думаю, выпустим клип на “Жили-были”. Будет фит с известным шансонье Сергеем Трофимовым — точнее, кавер на его трек “Наблюдения во время прогулки”.
В одном из недавних интервью ты говорил, что хочешь отдалиться от рэпа. Что тебе интереснее сейчас джаз и блюз.
Не то чтобы отдалиться. Мне всегда джаз и блюз нравились. И чем старше становлюсь, тем сильнее нравятся.
Раньше как было? У каждого рэпера был свой стиль. Начиная музыкой и заканчивая манерой читки. А сейчас он однообразным стал, меньше самобытности. Взять, к примеру, House of Pain, Cypress Hill и Method Man — они разнились кардинально. А сейчас возьми Lil Wayne, Wiz Khalifa и ещё парочку — ну и что? Музло примерно одинаковое. Чем старше становишься, тем больше начинаешь ценить музыкальность, ум в музыке.
Возникает желание уйти из рэпа насовсем?
Пока нет. Если приходит время, когда ты хочешь делать другую музыку — надо делать другую музыку. Я, например, начал делать распевы, где-то читаю даблтаймом. Хотя всегда отказывался так делать. На новом альбоме я читаю совершеннно по-другому.
Когда я после альбомов Centr выпустил “Папиросы”, то читал в совершенно новом для себя стиле. Прошло время, я понял, что этот стиль и мне самому наскучил, и в целом приустарел. Я взял, во-первых, другое музло. А во-вторых, по-другому стал читать. Недавно заезжали Кажэ и D. Masta, они удивлялись: “Даблтайм? Скиллзы откуда такие появились у тебя?” Всё другое: и читка, и манера, и голос, и петь я начал. Это уже другой Зануда.
Значит, новые тренды оказывают на тебя влияние? Типа “манера читки у всех меняется — значит, мне тоже надо измениться”.
Такого не бывало, чтоб “мне нужно, поменяюсь”. Такие искусственные ходы всегда чувствуются, они наиграны. Просто я сам себя слушал — и мне не нравилось. Там слишком медленно, там — растянуто, тут можно слов добавить, поплотнее сделать.
Почему на недавней премии Муз-ТВ Centr выступал в составе двух человек?
Потому что Лёша уехал на Бали.
Он не знал, что будет премия?
Знал. Может, мы бы и не выступали на премии, но, во-первых, сами Муз-ТВ нас попросили выступить. А во-вторых, есть еще же и группа A’Studio, они хотели выступить, у нас же трек совместный с ними. Трек зашел в топы, чарты, везде на первых местах. Они обратились с просьбой: “Выступите у нас”. Отказывать неудобно, да и неправильно, мне кажется.
К тому же, это изначально была песня моя, Слима и A’Studio. Не было Гуфа. Уже потом, когда мы помирились, то решили взять ее на альбом. А чтобы её туда интегрировать, добавили туда Лёху.
Почему вы так долго над этой песней работали? Slim рассказывал, что лет пять.
Сначала мы долго не могли понять, какой минус будет. Потом я долго писал припев. Как всё было. Вадик мне звонит: “Где припев?”, а я говорю: “Уже пишу. Я пьяный в метро еду, сейчас тебе пришлю”. Потом приехал на студию, напел его. Отправил его Кэти. Они несколько слов поменяли в нём, сделал своё, добавили музыку, гитарами подыграли. Потом это всё затихло, потому что у них какой-то свой движ был. Им было не до трека. Потом у нас был движ Легенды Про Centr, было не до трека. Потом у нас были сольники. Потом мы с Вадиком потеряли общий язык. Потом мы с Centr помирились и только поэтому этот трек сделали. А были даже мысли, чтоб куплет, там использованный, уже в каком-то другом месте использовать. В итоге его пришлось поменять полностью, старый я уже вовсе и забыл.
Это ведь удивительно, что группа, официально прекратившая своё существование, выступает на премии.
Мы подтвердили своё выступление ещё до развала. Мы развалились за день или за два до релиза альбома. Круто поругались — и развалились. Уже посередине работы над альбомом я говорил, что в одиночку себя комфортнее чувствую. Никто ничего не указывает. Мы просто когда сходились, то сразу договорились: мы три взрослых человека, три сольных артиста, собрались выступать. А раз мы собрались делать альбом — никто ничему никого не учит. Каждый делает то, что хочет. Выдаёт своё. Мне многое не нравилось в работе группы, как и Вадику, как и Лёше, но я никому ничего не высказывал. Потому что был договор. Но когда этот договор был нарушен, я сказал, что мне это больше не интересно. И всё.
Что ты почувствовал, когда узнал, что Slim и Guf продолжают работать вместе и пишут релиз?
А ничего не почувствовал. Я знал, что так будет. Мне все говорили, что так будет. Centr развалится, Лёша останется с Вадиком. Потому что Лёша — такой человек. Он не может один быть. Ему надо либо с Васей быть, либо с Centr, либо вот с Вадиком. Сам по себе он как-то… Не знаю, может, ему одиноко? Я изначально знал, что так получится. Мегапредсказуемая история.
Чувствуешь обиду?
Нет, потому что, повторюсь, я всегда говорил: “Мне одному было лучше”. Мы же собрались не для того, чтобы альбом писать. Мы помирились просто. Потом нам предложили сделать концерты в Москве и Питере, мы согласились. Потом предложили в Зеленом Театре сделать. Потом ещё несколько концертов. Здесь врать не надо: действительно был варик хорошо поднять денег. Очень хорошо поднять денег. Плюс прокатиться по городам, напомнить о себе как о команде. И мы все согласились.
Всё время, что мы ездили, раздора не происходило: никто не ругался, ведь мы сразу договорились, что у нас у каждого разный этаж. Мы приезжаем, выступаем, тусуемся и уезжаем.
А потом Лёша меня начал напрягать, потому что я тусуюсь. Я себе такую профессию выбрал, что я могу тусоваться. Я не считаю чем-то ужасным выйти на сцену с косяком и бутылкой вискаря. Я — рэпер. Не поп-артист, не какой-то там оперный певец, я — рэпер. Для меня это нормально. И когда мне пытаются говорить, что я должен работать именно… Всё, как только я услышал слово “работа”, я говорю: “Так ладно. Я пойду музыкой заниматься, а вы, парни, работайте”. Вот вокруг этого мы очень сильно разругались.
Они постоянно сидят такие. Вадик — ладно, он всегда что-то своё делает. Лёша сидит недовольный. Я сижу смеюсь, я постоянно смеюсь. У меня всё хорошо. Если наступает такой период, когда у меня нет концертов или я ничего не выпускаю, мне это не даёт повода, чтобы сидеть и грустить. У меня всё нормально, я постоянно улыбаюсь. Как было мне сказано: “Ты живёшь в кайф. Ты слишком живёшь в кайф”. Я не понял этой фразы, но думаю, что да, живу в кайф и мне нравится.
Тебя обижают комментарии в интернете? Например, те, где говорят, что ты плохо выступаешь?
Не согласен, что я плохо выступаю. После своих сольных выступлений за всю свою жизнь я видел только один или два поста с критикой. И то, эти посты были, когда я болел. Я заставляю их петь, заставляю их прыгать. Забываю тексты, это факт. К сожалению. Когда с сольными концертами езжу, я могу забыть, ну, одно-два слова. Я ведь человек, могу задуматься о чем-то другом и забыть.
А с Centr очень сложно выучить текста. Там с минусами был напряг, не все мне подходили. Всё-таки, за 5 лет, получилось так, что это не моё. Крутые минуса. Вадик очень крутой битмейкер, с этим спорить невозможно. Но здесь минуса, которые тебе внутри не близки.
Соответствнно, я писал, выдавливая из пальца. Я же понимал, что команда уже написала свои — ну, Вадик уже написал — значит, надо закончить. Надо было всё это дописать и отправить Лёше, чтобы он начал писать каждый куплет отдельно. Получалось, что сначала Вадик писал куплет. Он присылал мне. Я писал где-то куплет и припев. Потом мы всё это собирали и ждали, пока Лёша приедет и пока он уже начнёт писать. Это очень сложно. Из-за этого и получались эти все строчки и тексты, которые мне самому не нравятся. И которые учить было сложно. Что-то я выучил, что-то нет. На первом концерте я действительно много чего с телефона читал, на третьем уже обходился без него. Кроме нескольких треков.
Считаешь, альбом “Система” — это красивая точка в истории группы?
Неплохая точка. Но там слишком много про ментов. Может, это пришло после истории с Красноярском. Такой осадок отразился на альбоме. Лёша посвятил слишком много куплетов проблемам с Васей Бастой личным, из куплета в куплет там проскакивают истории их взаимоотношений. Мне это совершенно не нравится. Потому что есть трек “На таран”, в котором всё было сказано, — и на этом, мне кажется, надо было остановиться. У меня там очень много натянутых строчек, где я пытался как-то связать вот этих трёх типов в общую тусовку, но это не получилось. Это заметно.
Хороший альбом. Хороший. Но мы, наверное, сделали неправильно, потому что хотели на новые биты положить старые истории. Надо было делать, все-таки, в классическом формате. Мы хотели удивить. Где-то удивили. Например, в треках “Сирены” и том же “На таран”. А где-то не вышло. В итоге людям больше нравятся треки “Сирены”, “На таран”, “Ностальгия”, “Далеко” — те, что отдают духом старого Centr. Мы, видимо, из-за малого общения между собой не прочувствовали этого. Мало общались — только на студии, да на концертах. И то очень редко.
Чтобы закрыть тему группы Centr — как бы ты определил свою роль в коллективе?
Я очень много наводил шуму. Вадик — это полный продакшн. Он резал, стриг, двигал всё это на студии. Лёша? Лёша, как правило, приезжал, писал что-то и уезжал. Я наводил весь шум вокруг группы: всякие скандалы, выдергивания. Это я делал.
Создавал хайп?
Да, хайп наводил. Умею это делать. В рэпе это нормальное явление. Сейчас хайп никто не наводит. Настолько слушатели затравили своих артистов, что артисты боятся и лишнее движение сделать. Из-за этого теряются группы, они не хайпятся.
Одной музыкой сейчас тяжело держаться. Хип-хоп — не та музыка, где можно просто написать альбом и всё. Год-полтора — и если ты не хайпишь, о тебе забывают.
Хайпить ведь можно по-разному. От нефиг делать гадости писать людям. А можно, как я, например, делаю, — если мне кто-то как человек не нравится, я не говорю, что у него музыка плохая. Но о его человеческих качествах я выскажусь. Может быть, я просто больше знаю нежели те, кто вне хип-хопа, вне круга артистов. И начинается: “Во, ты завидуешь”. Да никому я не завидую.
Но даже меня на какое-то время эта толпа людей осадила. Они вообще неадекватные, такое там писали! “Он завидует. Ему нечего делать. Про него забыли”. Ничего про меня не забыли, всё у меня хорошо.
Последний такой хайп у тебя был связан с тем, что ты вызывал какого-то человека на Versus.
Я не вызывал. Сказал, что осенью кое-кого, наверное, вызову. Потому что этот человек как-то много на себя взял. Дважды что-то такое себе позволял. Сказал: “Если в третий раз будет, то жди”. Я не буду его имени называть. Но он, я так смотрю, понял, о ком я говорил.
Все сходятся во мнении, что это L’One.
Говорю же: не хочу обозначать конкретные имена. Пусть пока будет так. Вот когда я вызову, вы точно узнаете. Одно скажу: это не Oxxxymiron. Надо правде в глаза смотреть: Oxxxymiron очень сильный. В плане баттлов, наверное, один из лучших в России. Вряд ли я смогу баттлиться с таким. Все вот эти их баттловые штучки я тем более не вывезу. Если там кто-то скажет мне что про маму, я долго думать не буду. Я такие вопросы решаю кардинально. Да, как баттлер он очень крутой. Не говорю, что он по музыке мне нравится. Я не понимаю, зачем вот это всё. Слишком много умных слов. Да, понимаю, что он филолог по образованию, но не было ни одного трека у него, чтобы я такой: “Блин, вот за душу прямо взяло!” Очень умно, да. Но с таким же успехом можно Кастанеду срифмовать и тоже будет очень умно. Но не значит же, что это надо делать. Хотя, дело каждого: кто как хочет, так и пишет. Но это точно не он. Остальное расскажу осенью.
Уверен, что твой вызов будет принят?
Мне без разницы. Если нет — значит, он испугался. Если примет — я в любом случае получу свой хайп. Даже если проиграю, не потеряю ничего. Но вот если проиграет он, то проиграет очень многое.
Бывало такое, что ты негативно высказывался о каком-то артисте — а потом за это приходилось отвечать?
Ни разу ни про кого плохо не сказал за спиной. Если я говорю, что человек — мудак, значит, я ему это либо уже говорил в лицо, либо готов сказать. Более того: он уже знает причину, по которой я это говорю. Поэтому никто из русских рэперов мне ничего не предъявляет. Я четко всегда обосновываю своё каждое движение. Я вырос в те года и в том окружении, когда нельзя было просто так сказать: “Да я твою маму долбил”. Приехали бы, башку разбили. Я до сих пор придерживаюсь этих правил. Поэтому никто мне не предъявляет ничего, никто ко мне не приезжает.
Расскажи про теперешнюю деятельность ЦАО Records. Я посмотрел на сайте список артистов и мне показалось, что за последние два года он уменьшился.
За это время мы плодотворно посотрудничали с рядом артистов, но пришли к выводу, что нам не нужны артисты на контракте. У нас одна девушка работала, Оля. В своё время она была концертным директором ЦАО. Это была её история, это она начала носиться с букинг-агентством. А я на тот момент был в таком состоянии, что было без разницы, что происходит, лишь бы кто-то что-то делал. Было не до ЦАО, я был в своём мире. Пьянки, гулянки какие-то. И она очень многих рэперов подтянула. Она мне говорила: “Позвони, поговори”. Я звонил, договаривался, но в итоге она была уволена за своё поведение и пьянство. Артисты кричали: “Птаха, уволь её, пожалуйста!” И мы не смогли найти того, кто смог бы работать с андеграунд-рэперами настолько хорошо, насколько нам надо. Поэтому решили, что когда закончатся договора, кто хочет остаться в ЦАО — тот останется. Мы будем так же продолжать работать, но без договоров. Со временем оттуда уйдут все, будет просто написано “flava”, то есть сообщество людей, которые с нами. Потому что это сложно. Эти артисты… Ты им что-то должен, они тебе что-то должны.
Вон кто-то берёт и в обход ЦАО делает себе концерт. Я не могу позвонить ему с предъявой: “Вась, ты чего?” Ну у меня язык не поворачивается. Я понимаю: человеку бабки нужны, а мы не можем его продать. Без денег сидеть он не может. С одной стороны, он делает некрасиво, потому что мы ему помогаем. А с другой — мы не можем дать по концертам то, что ему нужно. И все такие истории приводят к каким-то недосказанностям, неприятным моментам. Осадку какому-то. Поэтому я твердо решил, что как только срок действия договоров закончится, все, кто хочет, пусть уходят. А все, кто хочет остаться в тусе, пусть остаются.
Тебе, как я понимаю, не очень комфортно в роли главы лейбла?
Мне не нравится вообще эта история. У меня не было никогда такого желания. Вот я прихожу, мне пацаны говорят: “Привет, шеф” — и я нервничаю очень сильно. Мне это не нравится, “босс”, шеф”, “глава лейбла ЦАО”. Какого лейбла? Есть студия ЦАО Records, клипы мы снимаем — есть такая история. Но сказать, что я глава лейбла — нет. Я — музыкант с ЦАО, который делает свою музыку. Я не руковожу там вообще. Я не знаю, что у них там происходит, у них там свои качели.
Я за все время с ЦАО в плане заработка ничего не получил. ЦАО никогда не приносила бабло. Я иногда вкладываю туда деньги, чтобы она держалась на плаву. Надо нанимать состав профессионалов, командовать ими, контролировать процесс — и к этой истории я не готов. Поэтому ЦАО и не лейбл, а тусняк такой.
Что такое Янг ЦАО?
Янг ЦАО — это молодежь, тусовка, которую Басота придумал.
Он с тобой советуется по каким-то вопросам?
Иногда, но очень редко. Птому что он уже сам понял, что советы — бесполезное занятие. Он приходит ко мне, что-то спрашивает, я ему советую. Он крайне редко к этому советы прислушивается. Тимур — максимальное мое отражение в том возрасте, когда тебе говорили: “Иди сделай так и так”, а ты говорил: “Нет, я сделаю по-своему”. Ты делал по-своему, и у тебя ничего не получалось. Вот это Тимур. Он по-своему видит. Иногда приходится кричать на него. Как старший, без попытки унизить. Когда понимаешь, что он лезет в какое-то болото, приходится повышать голос. И тогда он сразу начинает слушать. У нас принято так: старшие решают всегда.
Зимой ты выступал в Донецке и Луганске. Прочитал у тебя в инстаграме, что там “как на Диком Западе”. Что тебя сильнее всего поразило в этой поездке?
У нас в заведениях есть значки “не курить”, “с собаками не заходить” — а у них там Калашников перечеркнутый. Не стрелять! Не заходить с оружием! Если ты гражданский и тебя увидят с пистолетом — за это семь лет дают. Там много солдат: они с автоматами, у них здесь пистолет, там пистолет, тут нож, тут разгрузка с обоймами, автоматы, маски. У них еще форма такая — очень круто смотрится. Я пообщался с разными людьми, сейчас там вроде все закончилось, но вначале было так: один батальон воюет с другим, делят какой-то автосервис. Сейчас половину поубивали, половину пересажали, остальные подуспокоились. Но люди добрые — смеются, улыбаются. Куча молодежи. Видно, что город пустой, но много молодежи и все на позитиве. “Мы — Россия” на стенах написано. Странное состояние, туда надо съездить, чтобы это понять.
А когда между Донецком и Луганском едешь — там совсем другая, конечно, история. Там стояла деревня, в ней огромное количество людей жило, мы проезжаем ее, и я смотрю — несколько домов стоят. Мы остановились, между ними пропускной пункт. Вышли, покурили. И вот я выхожу — а там не то чтобы тишина (вот как бывает, когда в лесу тихо), а такая тишина, что кажется даже, ветер не шуршит. Хуже, чем на кладбище. Очень страшное ощущение, дома разбитые. И вот когда мы проехали эту деревню, я смотрю, она там вниз спускается. Спрашиваю: “Что такое?”. Говорят, это “Айдар” подошел — и за ночь деревни не стало. Просто снесли ее, тысячу или полторы тысячи человек убили. Мне очень долго это все снилось. Это правда Дикий Запад такой. Туда надо съездить еще раз, чтобы понять.
Ты понимал, что после этого в Украину больше с концертами не поедешь?
Как только Майдан первый случился, я повесил пост, что на Украину с концертами ни за что не поеду. Как только началась “Кто не прыгает, тот москаль” и вся эта история, я сказал, что не поеду туда никогда. Мне не так нужны деньги, чтобы ехать выступать там, где кричат, что мы оккупанты что Рашка плохая, что ватники. Короче, туда, где мою страну поливают лютым говном, а людей, которые здесь живут, считают врагами. Мне кажется, это сродни тому, чтобы встать, нагнуться, булки раздвинуть, сказать: “Дайте денег. Поимейте меня как хотите”. Я не понимаю парней с Украины, которые едут сюда выступать.
Это кто, например?
Кто Там должны были приехать. У меня к ним как к людям и рэперам претензий нет, но, если не ошибаюсь, кто-то из них Майдан поддерживал. Как можно поддерживать Майдан и ехать потом сюда выступать. Я не осуждаю их, просто для меня лично это странно. Я из Советского Союза и по-другому воспитан. Совковый менталитет! (смеется).
У группы Centr же были концерты в Украине.
Были, без меня. Я сразу сказал, что на них не поеду. У меня много друзей и родственников на Украине живет, я их всех очень люблю, ценю и уважаю. Но я туда не поеду. Приезжайте к нам, давайте встретимся в Минске или где-то еще.
После Луганска еще написали, что я бронежилеты туда завозил. Бронежилет двадцатку весит! Хорошо хоть не сказали, что вез гранатометы или танки. Я ехал к людям выступать, посмотреть, правду ли говорят наши СМИ. Я так устал от вранья по телевизору, что захотел посмотреть на это своими глазами. Когда нам предложили ехать в Донецк, я спросил у своей команды: “Вы хотите туда ехать?”. Они начал напрягаться, я сказал: “Кто не хочет, может не ехать. Никаких проблем”. Я не знал, что там происходит, как мы туда доедем, вернемся ли. И был готов ехать туда один: у меня есть флэшка, есть микрофон.
В итоге все колебались, но согласились. И мы подъезжаем к Донецку, нам звонят, говорят: “Послезавтра Луганск”. Я говорю им: “Едем в Луганск”. Начал прикалываться, что мы сейчас поедем через Правый Сектор, по их территории. Посмеялись, но приехали и выступили. Когда уезжали оттуда, все были в шоке. Долго сидели молчали. Короче, я не жалею о том, что теперь не поеду на Украину. Не конец света. 
Ты до сих пор член ЛДПР?
Я не знаю, честно (смеется). Я не был на собраниях ЛДПР ни разу. Только когда выдвигался в депутаты. Надо у них спросить, у меня как раз отделение ЛДПР под домом. Они постоянно здороваются: “Птаха, привет, как дела?”. Мне кажется, туда же надо приходить, отмечаться, что-то делать.
Я понял, что это все не мое. Это был прикол для меня. Все мои сумасшедшие выходки типа “баллотироваться в депутаты” — это мой фан. Я боюсь, что моя жизнь превратится в рутину: проснулся — на работу — с работы — проснулся… Я очень этого боюсь. Когда такое начинает происходить, я прямо чувствую, что становлюсь старым. Вот Вадик говорит: “Ты как будто мелкий — ощущение, что сейчас возьмешь пакет со сменкой и будешь бегать по двору”. Я отвечаю: “Вадик, вот будет в прикол мне — буду бегать”. Мне вообще без разницы, кто что подумает.
Представь, что тебя выбрали бы тогда депутатом. Твои действия?
Помогать людям. Я не говорю, что тогда бы решил все их проблемы, но чем смог бы помог. Я же шел не ради политики. Есть же депутаты, которые политикой занимаются, дискутируют там. А есть те, которые на местах действительно помогают людям решать проблемы. О них никто не знает, потому что они работают. А мы видим тех, которые руками машут и ничего потом не делают.
Как ты воспринял новость о том, что Дмитрия Носова исключили из ЛДПР?
С большим позитивом. Я считаю, что таким людям не место в партии. Депутат Госдумы должен решать большие крупные вопросы, а он занимается чушью, гоняет артистов. Возьми любого артиста в нашей стране, 90% можно отвести на освидетельствование, покажут либо траву, либо кокаин, либо еще что-нибудь. Это к бабке не ходи. Носов решил, что у него получилось один раз с Лешей — и получится второй. А второй не прокатит, там уже был не один Леша, там были мы со Слимом. И мы готовы были идти дальше. Если начинаешь с нами кусаться — мы будем переть.
Его исключили из партии, лишили мандата. То есть все — карьера человека сломана. Вот была последняя передача, он даже там говорит: “А вы знаете, вот группа Centr...”. Блин, ему два раза на передаче давали слово, он оба раза говорил про нас. Он хороший спортсмен, занимался бы спортом, помогал детдомам, глобальными вещами какими-то занимался. Но как говорится, не рой другому могилу, сам в нее попадешь. Вот и вырыл могилу сам себе. Я рад, честно.
Откуда ты вообще узнаешь новости?
РИА Новости, плюс я на много пабликов еще подписан. Много смотрю, где кто что пишет. Я из тех людей, которые зависимы от своего телефона. Этот вибрирующий гад тратит очень много моего времени. Я знаю нескольких людей из правительства, банкиров. Увижу новость — пишу им, они мне что-то отвечают. Могу позвонить и спросить: “А что вот тут происходит?”. Я — человек, который интересуется всем, что происходит в стране.
Поэтому когда люди начинают писать: “Господи, за что любить эту страну? Тут же нищета, кошмар”, я открываю профиль — человеку 26 лет, он дебил дебилом, не хочет работать, хочет, чтобы ему все дали бесплатно. А надо любить свою страну! Сделай что-то для нее — и она, может быть, сделает что-то для тебя. Каждый если сделает что-то хорошее, мы будем в хорошем мире жить. А то все сидят, спайс курят и думают, что им должны все дать.
То есть, твоя позиция “улучшай мир вокруг себя в меру своих сил”?
Да, надо стремиться к успеху. Иисус сказал: “Стремитесь к успеху”, а такой человек вряд ли бы стал говорить просто так. Просто пути бывают разные. Нельзя же просто родиться и жить. Шанс есть всегда, просто надо его видеть. Я жил в свое время в коммунальной квартире, я приехал в Москву из Баку, когда там была война. Мы потеряли квартиру, у папы сожгли машину. И на вокзале я пожил, и у друзей маминых, и у родственников, и родственники у нас.
Ушатанная коммунальная квартира, в потолке на кухне дырка, я через нее соседа видел. Так вот: никто не сидел и не ныл. Все шли и делали что-то. А тогда еще была статья за спекуляцию. Но все что-то покупали, продавали, крутились. И как-то вылезли. В этом есть свой прикол: если ты чего-то добиваешься, ты сильнее, чем другие.
Ты сейчас производишь впечатление очень довольного жизнью человека. В песнях это отразится?
Альбом, кстати, достаточно позитивный. Там много про любовь, про мою любовь. У меня в начале пути были самые первые песни “Кошка” и “Птица”, вот про зоопарк этот весь. Так вот там придуманные истории: “Птица” — это я сам написал сюжет. А “Кошка” — срифмованный рассказ Пелевина “Ника”. Вот тогда я что-то придумывал. А сейчас я так живу, что мне не надо ничего придумывать. Это моя жизнь. Если у меня что-то хоть чуть-чуть спокойнее становится — вот я сижу и понимаю, что ничего не происходит — я начинаю сразу какую-то канитель. Могу в интернете что-то прокомментировать чисто на автомате — и начинается целая история. Как с Оксимироном.
Кстати, вот человек говорит в своем треке, что в его рэпе нет Птахи. И при этом обо мне же там читает. Соответственно, в его рэпе, как ни крути, я тоже есть.
