Зачем так стараться? Отвечают ROHO — авторы "Konstrukt", "Без тебя" и #сядьзатекст

ROHO — это тандем, снявший одни из самых впечатляющих клипов последнего времени. Это и коллективный выход всего прошлогоднего ростера Booking Machine "Konstrukt", и командный клип "Злых голубей" "Reality", и клипы Loqiemean и Markul.

В сентябре ROHO и Oxxxymiron представили перфоманс #сядьзатекст, вдохновлённый судьбой фигурантов московского дела.

До этого участники ROHO сохраняли анонимность. Главная мотивация — не смешивать сферы деятельности, потому что оба параллельно работают в сферах, которые так или иначе могут пересекаться с производством видео.

В том числе на фоне истории #сядьзатекст участники решили открыть лица и обстоятельно поговорили с нами обо всём: своём бэкграунде и первых клипах, сложных съёмках "Konstrukt" и оперативном создании "Reality", перфомансе #сядьзатекст и российских клипах в 2019 году.

Знакомьтесь, Тим (слева) и Вова (справа). Первый выступает в роли режиссёра ROHO, второй — продюсера всех их работ.


Главное:

— Дебютный клип ROHO — Мэйти "Молитва" — они делали за свой счёт. "Только последние наши работы начали приносить прибыль".

— До того, как заняться созданием клипов, Вова успел поработать в "Фиксиках", а Тим — "Танцах" и "Песнях" на ТНТ.

— Что не так с последними работами Гоши Visnu и Алины Пязок?

— Кровь из сцены Loqiemean в "Konstrukt" — настоящая. Животных забивали буквально в соседнем помещении.

— Базовое образование — это важно.

— ROHO не штатные клипмейкеры Booking Machine.

— История про Oxxxymiron, росгвардейцев и машину с автопилотом.

— Ключевая цитата: "Делать, просто чтобы сделать, — это х***о. К клипам это тоже относится".



***

ПОЧЕМУ ROHO — НЕ ПРОСТО КЛИПМЕЙКЕРЫ

— Клипмейкер — нормальное определение того, чем вы занимаетесь?

Тим: Нет. Здесь та же дилемма, что и называть Loqiemean “рэпером”. Мы бы не хотели себя ограничивать одной сферой. Мы — творческая группа.

Вова: Мы не любим обобщения, они загоняют тебя в рамки. У нас изначально широкая сфера деятельности. В обычной жизни занимаемся не только этим: не снимаем клипы 24/7 и не зарабатываем только этим.


— Сколько человек в вашей команде?

Тим: Двое, ты сейчас говоришь с нами. У нас есть постоянная команда. В основном это люди из состава Заграница Production. Там работает наш исполнительный продюсер Андрей Шипигин, который собирает команды под съёмки. Это люди, с которыми мы давно работаем и дружим.

Вова: Но в основном костяк съемочной команды один и тот же, это все те ребята, что прошли с нами все наши первые клипы. И мы рады каждый раз работать с ними.

Тим: Собственно, человек, который отвечал за все каскадёрские моменты, трюки и спецэффекты в “Коалко”, работает с нами ещё с первого клипа “Молитва” для Миши Мэйти.

Вова: Мы тогда познакомились, и я сразу сказал, что у меня есть мечта кого-то по-настоящему поджечь. Мы просто ждали подходящего момента.

Тим: Сразу знали, что на это согласится только Рома. Терпеливо ждали, пока он будет готов к такому.


— Вы перенесли разговор на другой день, потому что загружены. Сколько вы спите в сутки?

Тим: Сегодня спал два часа.

Вова: Та же история. У меня есть официальная работа, на которую я хожу каждый день, сегодня сдавал очередной проект. Я продюсер в рекламном продакшне.


— Со стороны кажется, что артисты могут быть расп*****ми, а у людей, делающих их клипы, наоборот должна быть железная дисциплина. Правда или миф?

Тим: Артист тоже не должен быть расп****ем, потому что это всему мешает. Желательно, чтобы никто им не был. Но наверное, в музыке ты можешь себе позволить про*****ся с датой выхода альбома. Как правильно говорил господин Claude Money, ты можешь написать бэнгер, сидя у себя на кухне за старым ноутом, и это станет мировым хитом.

А чтобы сделать клип хотя бы среднего уровня, ты должен контролировать огромное количество людей. Для того, чем занимаемся мы, это гигантские съемочные группы с большим количеством людей, много сложностей. Расп****ми быть не только невозможно, но, в случае “Коалко”, было бы ещё и опасно для жизни.

Вова: Такой подход пришёл из сфер деятельности, которыми мы занимались до ROHO. Профессионализм — не только в полёте творческой мысли, но и реализации идей, соблюдении таймингов и всех договоренностей. У нас были проекты с рекламными интеграциями, в которых ты подвязан к таймингу клиента и не можешь его нарушить. Должен делать хорошо и чётко абсолютно всё.


— Ваше образование связано с производством видео?

Вова: У меня — нет. Я закончил факультет рекламы ВШЭ. Когда я учился, там ничего не было связано с продюсированием. И когда я пришёл в эту сферу, не знал об этом ничего. Для меня “продюсеры” тогда были людьми, которые занимаются звёздами и снимают голливудское кино. Всему научился уже в работе.

Тим: В моём случае оно есть, я закончил ВГИК. У меня красный диплом, там его несложно получить. Главное быть не совсем уж у****ом. Работаю по профессии: заканчивал режиссуру.

У нас большие проблемы с кино. Все рабочие ресурсы сильно дешевле, чем в Америке, но к сожалению, именно крупное финансирование в стране — это государство. И если ты хочешь снимать что-то серьёзное, зрелищное и масштабное, надо с ним сотрудничать. А меня всегда тянуло к сложному и масштабному. Вот артхаусный кинчик в духе “больная мать, обосранные дети” — это то, чего я насмотрелся во ВГИКе. Потому что половина людей там снимает такую чернуху. Такое кино можно снять без особых ресурсов. И таким я никогда не интересовался.

Когда я выпустился из ВГИКа, мог пойти снимать говняные сериалы, но с этим у нас тоже проблема. Потому что до сих пор в диком ходу бандитская тематика, разборки и вся эта херня. И мне это тоже было не нужно.

Поэтому пошёл в музыкальную сферу и занимался разными делами в ней, пока мы наконец не начали снимать клипы.


— Как вы познакомились?

Вова: Три с половиной года назад на новоселье общей подруги. Познакомились и стали общаться. А работать начали через год с копейками после этого.

Тим: Разговоры на эту тему быстро начались.






***

АНОНИМНОСТЬ, "ПЕСНИ" НА ТНТ И "ФИКСИКИ"

— Один из вас работал на большом канале в программе про танцы, верно?

Тим: Да, я много работал с каналом ТНТ и продолжаю общаться с ребятами оттуда. Сейчас могу позволить себе в чём-то поучаствовать там. Программы “Танцы на ТНТ” и “Песни”. Это была одна из наших причин анонимности. Когда стрельнул “Быть дауном”, я был на площадке “Песен” с двумя лейблами, которые начали нам писать в ROHO, а мы игнорили.


— Какие ещё были причины не палить лица?

Тим: Совокупность причин. В первую очередь это наше полное нежелание смешивать сферы деятельности. У Вовы это мог быть конфликт интересов разных брендов, с которыми он одновременно мог работать как со стороны ROHO, так и со стороны своего продакшна. В моем случае “Песни” — хороший пример.

И хотелось отойти от истории с е***торговлей и просто заниматься творчеством. Когда писатели берут псевдоним и начинают работать в другом жанре. И с психологической точки зрения на первых порах было легче. Потому что ты не ассоциируешь себя с персонажем, который входит в новую для себя сферу. Плюс, мы прекрасно понимали, что будем ходить на концерты к исполнителям, которым снимаем клипы. А я негативно воспринимаю, когда ко мне подходит незнакомый человек и что-то начинает спрашивать. Я про него ничего не знаю, а он про меня — да. Но сейчас стало полегче.

Подходит время закрыть эту историю, на что сильно повлиял #сядьзатекст. Мы оба сошлись на том, что ощущения от анонимности, когда ты проявляешь гражданскую активность, двоякие и мерзкие. Ты защищаешь людей, которые открыто заявляли свои позиции, не пряча личность, а сам свою скрываешь.

Вова: Как будто ты чего-то боишься и не отвечаешь за свои слова.


— Вова, ты какое-то время работал в “Фиксиках”. Что это за тема?

Вова: На тот момент я пять лет отработал в рекламе и понял, что у меня нервный тик на оба глаза, ничем не хотел заниматься. И наша хорошая подруга предложила мне пойти к ним на студию Аэроплан. Сперва вышел исполнительным продюсером. По факту это менеджер, у которого есть ряд задач по сериалу и фильму. Он следит за сроками и решает все возникающие проблемы. Это была новая для меня сфера, я не понимал ничего от слова “совсем”. Приходил на работу, открывал программу Сerebro и мог пару часов тупо на неё смотреть. Через месяц обстоятельства сложились так, что мне предложили стать начальником отдела визуализации. Это отдел, отвечающий за финальную графику и всю красоту. Мы делали и сериал и первый полный метр. Так проработал почти год.

Получилась такая ламповая история. Когда приходил туда, думал отдохнуть, а в итоге попал на сдачу полного метра: дедлайны, сроки. При этом я был младше всех и изначально было много проблем с командой из-за этого. Пришлось пару месяцев завоевывать хотя бы базовое уважение команды. За год прошел все этапы: от оскорблений и унижений до всеобщей любви и сданного фильма. Очень многому научился и люблю это время.



***

“БЕЗ ПОРТФОЛИО ТЫ НИКТО”

— Клип Мэйти “Молитва”. Вы сами предложили сделать его бесплатно. Почему так?

Вова: Всё очень просто. Я сам из рекламы и понимаю, как это работает: если у тебя нет портфолио — ты никто. Нам нужен был клип. Мы понимали финансы Миши Мэйти и осознавали, что это будет дешёвый клип. Многие вещи мы делали сами либо договаривались с друзьями.

Тим: Это обычная инвестиция. И не последняя, которую мы сделали. Только последние наши работы начали приносить прибыль, потому что ранее мы регулярно забивали на свой гонорар и вкладывали его в производство.

Вова: Мы адекватные люди и понимаем возможности артистов. Тот же Рома Loqiemean на стадии клипа “Королева” и Рома сейчас — это разные артисты с точки зрения бэкграунда, в том числе финансового. Все работы мы делали так, чтобы всем было комфортно и в финансовом плане.

Мы сильно благодарны нашей команде и Андрею Шипигину, за то, что многие люди шли с нами ради идеи, порой жертвуя своими интересами.





— Откуда у вас желание тоньчить в клипах и закладывать туда столько пасхалок?

Тим: Это вопрос личной увлеченности. Я смотрел весь сезон “Войны стилей”. Было мучительно, но интересно. Это по-своему прекрасно и ужасно. И просто был в курсе всей движухи и истории. Хотелось высказаться на эту тему и выразить своё отношение. Не было желания делать никому не нужные вещи, просто сказать о том, что тебя волновало.

Вова: Нормально делать продукт, который может зацепить разную аудиторию. Для кого-то это будет просто прикольный клип. А кто-то ещё заметит прикольные отсылки.

Тим: Отсылки в “Reality” работают именно на тех, кто в предмете. Но при этом не мешает смотреть его и менее посвящённому зрителю.


— Есть ли пасхалки, которые до сих пор никто не заметил?

Тим: Сложно говорить наверняка. На некоторых клипах так много комментов, что сложно всё отследить. В “Скалах”, например, сразу выкупили сюжет, хотя я не сказал бы, что он сильно разжёван.

Вова: Мне нравится теория, что “Скалы” — продолжение истории клипа “Без тебя” и это единая вселенная.

Тим: Фанаты Loqiemean сделали гайд по клипу “Быть дауном”. И они нашли где-то 90% пасхалок. Может, кто-то ещё заметил оставшиеся 10%.


— В “Быть дауном” есть интеграция МТС. Как выстраивается работа с большим спонсором?

Вова: С МТС получилось идеальное сотрудничество. У нас было две интеграции — “Быть дауном” и “Без тебя”. У нас всегда есть тритмент (описание общей концепции клипа), потом раскадровка и сценарий. Если есть интеграция, согласовываем ее отдельно в виде концептов, для того чтобы уже до съемки клиент мог максимально понимать, что он получит на выходе. Затем все снимается ровно по сценарию. Клиент — в данном случае МТС — присутствовал на съёмках. Когда мы сделали клип, они комментировали только свою часть. Чётко понимали: есть клип и история, которые в стороне и есть интеграция, по которой у них были незначительные комментарии.

Сперва переживали: когда работаешь с большой корпорацией, отдел согласования всегда связывается с кем-то повыше — и те кто повыше всегда могут вырезать то, что ранее было согласовано . Постоянно сталкиваюсь с этим в рекламе.

В итоге поменяли только одну сцену: попросили её убрать и никому никогда о ней не рассказывать.



***

“ДУБЛЯ БУДЕТ ДВА ИЛИ СТОЛЬКО, ПОКА У НАС НЕ ПОЛУЧИТСЯ”

— Как выглядит ваша работа с артистами? Сами приносите идеи или в три часа ночи звонит Рома и говорит, что всё придумал?

Тим: Последний твой пример — точно никогда. Это наша принципиальная позиция — не являться руками, которыми кто-то что-то делает. Уровень увлечённости артистов всегда индивидуален. Кто-то честно говорит, что в этом не шарит, просто даёт трек или просто демо бита: “Давайте писать, послезавтра снимаем”. А кто-то приходит с пониманием и направлением, которое хотелось бы двигать.

Если брать “Коалко”, у Ромы было пожелание, чтобы были экранизированы сцены, о которых он говорит в тексте. Обычно я против того, когда картинка полностью соответствует тексту. Но в этом случае всё обоснованно, потому что там сложные метафоры, которые и на слух сложно воспринимаются. Он попросил включить сцену с избиением чувака омоновцами, бухой мужик, который сваливается с капота тачки, и девушка, на которую смотрит ряд людей. Он хотел показать эти вещи, но не понимал, как их собрать вместе — что тоже нормально. И тогда я добавил необходимые детали и предложил идею про горение. Всё сложилось в цельную историю.

А с “Reality” у Мирона не было идей, только общее пожелание атмосферы — всё целиком предлагал я.

Вова: Как показывает практика, когда артисты приходят и говорят, что вот, это моя идея, хочу так и так, то у человека есть режиссерские амбиции. И ты понимаешь, что это плохо, не потому что ты не хочешь это снимать, а потому что это правда плохо. Есть люди, которые хорошо делают разные вещи, но обычно это не так.

Тим: Большая проблема, когда люди начинают думать, что они тайлеры-зе-криэйторы. Надо объективно себя оценивать. Я вот ничего не смыслю в музыке и понимаю, что если сяду писать текст и попытаюсь его зачитать, буду отвратителен. И не страдаю по этому поводу.

Вова: Есть два варианта: либо нам приносят трек и предлагают обсудить идеи, либо мы можем послушать трек, впечатлиться, написать тритмент, написать чувакам и предложить им поработать.





— Рабочие конфликты случаются?

Тим: Режиссёру нужно уметь быть убедительным и донести свою идею до людей. “Reality” — хороший пример. Там ты работаешь с артистами с абсолютно разными характерами, всех нужно убедить и контролировать. С каждым нужно общаться по-разному. Учитывать сильные и слабые стороны — это нормальная режиссёрская работа. То же самое происходит с актёрами на площадке. У кого-то свой взгляд на персонажа — а ты понимаешь, что это не подходит. И надо убедить актёра или артиста поверить тебе и реализовать твою задумку.

Вова: Когда сложные съёмки, бывают стрессовые ситуации.

Тим: Когда мы снимали “Konstrukt”, на меня в холодильнике орал Рома. Он был весь в крови, пусть и ненастоящей. А всё вокруг — это уже настоящая кровь. И у него был маленький квадратик 50 на 50 см, который мы очистили, протёрли спиртом и залили искусственной кровью. И ему нужно было ровно упасть туда лицом. Он орал, что будет только один дубль, а я в ответ орал, что дубля будет два или столько, пока у нас не получится.

Вова: Та съёмка вообще была не самой простой, тяжёлый антураж. К нам подходит чувак и спрашивает: “Кто тут самый смелый?” Мы с Андреем, нашим продюсером, отозвались. И чувак говорит: “Ну пойдём, будем кровь сливать”. Мы видели, как забивают животных, чтобы нам слили кровь. Потом разбрызгивали её по кадру.

Тим: Был реальный комбинат, а не декорации. Абсолютно реальные туши. Мы снимали в одном помещении, а через несколько стенок от нас забивали животных. П****ц.



***

ROHO — ПРО РАБОТЫ КОЛЛЕГ И ВАЖНОСТЬ ОБРАЗОВАНИЯ

— Как вам ситуация с клипами в России?

Тим: Спроси ты об этом пару лет назад, ответ был бы печальный. Я жду бомбы от Эльдара Гараева, по мне чувак очень талантливый, надеюсь конъюнктура его не сожрет. Шишкин порой выдает интересные решения, Ладо тоже. Уже окончательно стало стыдно снимать что-нибудь в неонах без концепта.

Вова: А мне кажется, он и сейчас печальный. Потому что объективно был момент рассвета, который начался с “Fata Morgana” Ладо, появился Айсултан. А сейчас с одной стороны, появились клипы с миллионами или даже сотнями миллионов просмотров, качество растёт, индустрия поднимается, а с другой для меня-зрителя сейчас стало меньше интересных клипов, почти ничего не цепляет.

Взять того же Айсултана, который был в начале этой новой волны, а сейчас покоряет Америку. Я очень за него рад, это круто что он сейчас там, но мне лично совсем не нравится то, что он сейчас делает на западе. У него по-своему верная в тактика: он и в России снимал по принципу “делать максимально много”. Где можно снять хорошо и есть бюджет — ты делаешь хорошо. Где просто есть бабки и нужно снять — ты делаешь клип ради клипа. Набиваешь себе связи и имя.

И сейчас он тем же занимается там — набивает себе портфолио. Его нельзя в этом винить, просто мне не нравится.


— А команда Гудкова?

Тим: Клип “Никаких больше вечеринок” крутой, потому что это нетипичный для них проект. Там работал тот же оператор, что делал с нами “Скалы” и “Без тебя”, большой профессионал. Режиссёр — тоже опытный человек со стороны. На самом деле, этот проект сделал привлечёнными силами. Поэтому он и такой нестандартный для них. Конечно, они придумали сюжет и так далее, но реализация все может поменять.

А так, все мы любим смотреть Comment Out и рекламные вставки оттуда. Прекрасное юмористическое творчество, но это немного другая сфера.

Вова: Мы не знакомы лично, но, как мне кажется, даже название их команды — Fast Foxes — отображает их подход и отношение к клипам. Для них это видео, которые быстро придумываются и снимаются. Какие-то вещи выстреливают, какие-то нет. Не думаю, что они сильно парятся на этот счёт. Это не близкая нам история.





— Гоша Visnu?

Вова: Он в чём-то талантливый парень как самоучка. Но, как по мне, это ни во что не выросло и никуда не растёт. Но в данном случае время и клипы покажут.

Тим: Это классическая история для самоучек. Они, к сожалению, идут как слепой мужик в ночном лесу. Исключения — самоучки-"полиглоты". Надо быть катастрофически жадным до информации и получать её из кучи источников, просто смотря фильмы и ютубчик не станешь режиссером.

Дело не в том, что я такой чувак, отучился во ВГИКе и всё знаю. Просто начни я заниматься этим сейчас без базы, пошёл бы куда-то на повышение квалификации, потому что режиссура все таки чуть менее эфемерна чем музыка или рисование, тут на одном таланте не выйдешь, надо знать много технических моментов. О чем мы говорим, куча людей не понимают даже как "восьмёрку" снимать, хотя проще этого вообще ничего быть не может.

Можно сколько угодно говорить, что все учебные заведения у нас ссанина. Но так или иначе ты получаешь там академическую базу, если умеешь вообще получать инфу. И у тебя появляется огромный стартовый инструментарий, начинаешь чувствовать себя намного свободнее. Иногда кажется, что академические знания тебя ограничивают, но всё наоборот: ты познаёшь базу — и можешь плясать в любую сторону.

Наши работы в рамках ROHO — это 5% от того, что я могу показать, потому что знаю историю театра и кино и понимаю, как в этом лавировать. Сейчас ищу вдохновение не в других видео, а живописи или архитектуре, на это, наверное, повлияло, что у меня среднее-специальное — художественный лицей, я отучился на художника-архитектора перед режиссурой.

Поэтому тут сложно сказать: есть Гоша, есть Пязок. Я вижу, что они стараются, если не снимают клипы Джигану, пытаются найти новые формы. Но со стороны видно, как им тяжело: самоповторяться не хочется, а сказать больше и нечего. Безусловно, там есть талант и желание, но нет кинематографического словарного запаса.

Вова: В любой сфере нужно базовое образование. У меня каждый раз бомбит, когда кто-то из медийных лиц, популярных у молодёжи, говорит в интервью, что не получил высшего/специального образования и вертел всё на х**, всё и так отлично.

Тим: Просто этот путь вообще не для всех подходит.


— Клипы Alyona Alyona?

Вова: С точки зрения образа Alyona Alyona и её первых треков, всё ок. На образе, харизме и треках все эти заезженные штампы работали. Всех интересовал не клип, а её образ. Но когда каждый клип такой, возникают вопросы.



***

BOOKING MACHINE И ЖЕЛАНИЕ УНИЧТОЖИТЬ LOQIEMEAN

— У вас есть клип-история “Быть дауном” и клип-красивая картинка “Без тебя”. С чем вам интереснее работать: крутым визуалом или нарративом?

Тим: С разными вещами. Если бы всегда снимали клипы-фильмы, на пятом меня бы уже тошнило.

Вова: А на третьем затошнило бы зрителя.

Тим: Интересно уходить в новые стороны. Ты вот сравниваешь эти два клипа — а мне с обоими было одинаково интересно. Я понимал, что представляют из себя эти жанры, было комфортно в них работать. А в случае с “Без тебя” было ещё и радостно, потому что это давно написанная мной история, лет в 18. Был рад наконец-то её экранизировать. Конечно, это больше визуальная история, но там тоже есть сюжет. Из всего мы видим только развязку: у всех персонажей есть предыстория. Огромная часть айсберга, которую не видит зритель. Но это нормальная ситуация: показывать только 15% от всего мира. Но зритель всё равно это чувствует, потому что он не тупой в своей массе вообще. Самый пагубный путь для любого деятеля — думать, что аудитория тупая.


— Вы не боялись сжечь Рому во время съёмок “Коалко”?

Вова: Нет. У нас классная каскадёрская команда. И сперва мы всё обсудили. Есть разные градации горения: один костюм горит 10 секунд, другой 30. За неделю до съёмки у нас был тестовый поджёг, когда сперва подожгли каскадёра и узнавали его ощущения. Потом поджигали Рому и поняли, что всё ок: ничего не болит, дискомфорта нет.

Тим: Люди описывают ощущения как предбанник — тепловато.

Вова: В бэкстейдж-видео видно, как за горящим человеком всё время бежали люди с огнетушителями. У всех были чёткие команды. Нам объяснили, что разница между “чуть-чуть тепло” и “п****ц больно” — доли секунды. Была установка, если вдруг произойдёт что-то такое, всё сразу останавливается и тушится.

Тим: Что мы только с Ромой не делали. Рано или поздно все поймут, что мы просто хотим его уничтожить. В “Королеве” подвешивали его чуть ли не за яйца, был болезненный крепёж. Обливали его жижей, морозили в “Konstrukt”. Здесь поджигаем. Но ничего, выдержал.





— Как познакомились с Ромой?

Вова: После “Молитвы” думали, что делать дальше. А на The Flow опубликовали дебютный релиз Souloud “НМБО”. Мы послушали, нам понравился альбом. Я написал Вове, так и так, давай обсудим что-нибудь. Мы пообщались, и он нам сказал: “Есть такой парень, Рома Loqiemean, с вашими идеями надо идти к нему, я вас законнекчу”. В итоге встретились с Ромой. Написали тритменты на несколько песен, стали общаться и пошло-поехало.


— Все ваши работы за последний год, кроме #сядьзатекст, это сотрудничество с Booking Machine. Почему так?

Вова: Booking Machine — не один человек, а много артистов, чья музыка нам нравится. Получилось по нарастающей: сперва поработали с Ромой — и он только потом вступил в BM, — потом познакомились с Мироном, после него — с Марком. Мы росли вместе с ними, а они — с нами.

Тим: Как видишь, после ухода Мирона с Booking Machine мы не перестали с ним работать. Потому что мы не штатный продакшн Booking Machine.

Вова: Для нас важно человеческое общение. Когда наши взгляды и ценности совпадают. Речь не только о творчестве, а общей волне. Мы бы с радостью работали и с другими исполнителями. И будем это делать.


— Сколько времени ушло на подготовку “Reality”?

Тим: Семь дней.

Вова: Часто складывается так, что родившаяся идея требует съёмки здесь и сейчас. Опять же, низкий поклон Андрея Шипигину и команде, его имя можно писать капсом всю статью.

Тим: Но эти сроки никому не нравятся. Мы подготовились за три дня, на четвёртый сняли. Потом монтаж, покраска, добавить титры — и нужно выпускать.






***

МНОГО И ПОДРОБНО О #СЯДЬЗАТЕКСТ

— После какого момента вам пришла идея #сядьзатекст?

Вова: Это отражение событий, происходящих в стране.

Тим: Я в августе уехал на отдых. И пока я лежал на берегу моря, я не отдыхал, а тушил горящую жопу, потому что читал все эти новости про “беспорядки в Москве” и то, как людей избивают и сажают по выдуманным делам. Когда я вернулся, Мирон позвал встретиться и рассказал, что ему хочется сделать историю, которая как-то поможет фигурантам “московского дела”. Мы стали думать, что можно сделать. Было много вариантов — сперва хотели подвязаться к 212 статье, но все дела по ней развалились.

Мы много времени проводили вместе, из-за чего встречались и совершенно абсурдные моменты. Как-то ночью идём по улице, обсуждаем эту идею, она только зародилась. И тут на дороге резко останавливается полицейская машина, из неё выходят росгвардейцы и начинают нас шмонать. Мы достаточно вежливо с ними поговорили, они тоже вели себя адекватно. Но уровень сюрреализма был в крайней форме. Пока они смотрели наши паспорта, мимо проезжала машина “Яндекса” с автопилотом, видимо, её тестируют по ночам. И ровно рядом с нами она глохнет. А росгвардейцы не понимают, что происходит вообще, что это за машина странного вида, пришлось им объяснять. И в итоге мы с Мироном в кромешной ночи посреди улицы просвещаем двух росгвардейцев о том, как работают современные технологии.

Две с половиной недели мы всё продумывали, искали цитаты, Мирон встречался со всеми селебрити, и потом наконец провели перформанс, объявив дату за пару дней. У Мирона был большой пост в фейсбуке со всеми благодарностями. Там расписаны все участники. Но это наболевшая и искренняя история, в которой хотелось высказать свою позицию. Стоять с плакатом — это не наш язык. Я ходил на митинги, но это немного не моё. Могу высказываться только на языке разных форм творчества.

Вова: До этого года я был абсолютно аполитичен. Была позиция: “Мы знаем, в какой стране живём и какой п****ц происходит”. И ты можешь создать собственный микромир, в котором всё хорошо. Я “не ходил на митинги и не втирал дичь”, только читал про них, так как хотелось понимать, что вообще происходит, но никакого внутреннего отклика не было. А после событий этого года понял, что всё накалено настолько, что сам пошёл на митинг на Сахарова. О #сядьзатекст узнал, когда идея уже была сформирована. И это хороший способ выразить свою позицию.

Тим: Мы обсуждали это с Мироном. Сейчас в это включилось много свежих людей, которые до этого молчали. В том числе и я. Потому что больше не могу оставаться в стороне.


— Цель #сядьзатекст — выразить свою позицию или в том числе повлиять на свою аудиторию?

Вова: Если говорить языком “повлиять на аудиторию”, это превращается в какую-то бизнес-схему: “Это посмотрит такое-то количество людей”, будут такие-то цифры и прочее.

Тим: Та аудитория, до которой это дошло, и так была ко всему готова. Влиять на неё нет смысла. На какого-нибудь окончательно ватного человека ты уже не повлияешь. Скорее хотели повлиять на итог московского дела. История Егора Жукова — абсурд. Он за мирный протест, а его судят за экстремизм. Это как судить Пушкина. Потому что его судят за ролики, где он рассказывает про Ганди и Мартина Лютера Кинга.

Вова: Не хочу скатываться в пафос о том, что мы “подожгли молодые сердца”. Но я получил достаточно отзывов с благодарностями. Есть аудитория, которая чётко высказывает свои взгляды. А есть большой пласт людей, который не согласен, но никогда не высказывался. И когда эти люди видят, что кто-то начинает говорить вслух, понимают, что они тоже могут это делать.

Тим: Я вчера впервые поговорил с мамой на эту тему. Она вспомнила, как впервые подумала, что с Советским союзом что-то не так. Она поехала в археологическую экспедицию. Там было несколько человек с печальными потухшими лицами. Она спросила у руководителя, почему так. Оказалось, их выгнали из института, потому что они сходили на какой-то протест. Поставили на них крест, потому что они выразили свою позицию. Она поняла, что в этом есть что-то фальшивое и мерзкое. И это же прямо зеркало того, что происходит у нас сейчас.


— Показывал #сядьзатекст бабушке. Она наоборот сказала, что эпоха сменилась, потому что у нас есть возможность делать такие высказывания. А тогда этого не было.

Вова: Моя бабушка — одна из главных наших фанаток. После “Коалко” звонит мне в 9 утра: “Скажи, в чём сюжет? Я послушала несколько раз, ничего не понимаю, кроме слов “п***уй” и “ясли”.

А что касается #сядьзатекст, скажу за себя. Не представляю, сколько времени отдал этому Тим. У меня не было понимания, какие будут последствия и как это на кого-то повлияет. И когда мы были на площадке в павильоне, было ощущение, что это ужасно плохо. А друзья писали, что когда мы выйдем оттуда и зайдём в интернет, поймем, что мы сделали и что это круто.

Тим: На площадке мне никогда полностью не нравится, что мы делаем. И на #сядьзатекст ощущения сильно отличались от записи. Было плохо слышно, потому что микрофоны были настроены на запись. Я порой не слышал, что и кому говорят. Одно дело, когда ты смотришь красивый монтаж с разных камер. И когда на следующий день посмотрел вырезки, подумал, не так уж и плохо.

Вова: Хотя целиком мы до сих пор его не смотрели.

Тим: Ну мы изначально хотели, чтобы это было что-то масштабное, массивное. Потому что когда просто собираются 10 знаменитостей, это не то. Такая тусовочка интеллигенции. После такого Дмитрий Песков может сказать: “А нам пофиг, что там происходит на светских мероприятиях”, — как было с речью Дудя на GQ. Мы хотели показать, что нас много, и дело тут уже не в интересном видосике на 3 минуты с веселым монтажом.


— Как отбирали участников?

Тим: Если ты про знаменитостей, идея была в том, чтобы позвать не известную оппозиционную тусовку, вроде Noize MC, Face и так далее. А тех, кто до этого не выражал свою позицию или их позиция была туманна. Чтобы было ощущение свежей крови. А что касается всех остальных, это почти все актёры. Нам “повезло” со шквалом внимания к Устинову. Никита Кукушкин, который всех знает, смог собрать огромную массу актёров.


— Как там появился Парфёнов?

Тим: Он был одним из последних, с кем встречался Мирон. Надеялись, что он поучаствует, потому что идеально подходил на роль жирной точки. Мирон тогда очень довольным вернулся с их встречи. Я и сам с ним пообщался, очень здравомыслящий мужик. Хотел бы в его возрасте быть таким же.



***

БУДУЩЕЕ И ЛУЧШИЕ КЛИПЫ В ИСТОРИИ ПО ВЕРСИИ ROHO

— В дальнейшем планируете другие перфомансы?

Тим: Да. Но точно не будем повторяться по форме и теме. Полгода нас всё время спрашивали, когда мы будем снимать кино. И это раздражало. Когда кино воспринимают как “олимпийскую победу”, это печально для видеомейкера. Лично для меня там нет ничего святого. Делать, просто чтобы сделать, — это х***о. К клипам это тоже относится.

Вова: Есть такое понятие, как “визуальный контент”. И оно очень обширное. Мы только начали заниматься шоу артистам. Сделали перфоманс. Будем делать как коммерческие, так и некоммерческие истории.


— Над чем вы работаете прямо сейчас?

Вова: Пытаемся отдохнуть. Но у меня всё время есть чувство, что мы мало снимаем. Хотя в этом году получилось больше, чем в прошлом.

Тим: Делаем шоу Loqiemean и Markul в Москве. И есть несколько человек на российской сцене, с которыми давно хотим поработать и в данный момент общаемся и обсуждаем совместное творчество, это полностью новые для нас сотрудничества.


— Лучший клип, который вы видели в жизни?

Тим: Все клипы Бьорк. Большой фанат её визуализаций. Она всех е***а ещё 20 лет назад.

Вова: Первый — Baauer и Jay-Z “Higher”. Второй — Монатик “УВЛИУВТ”. А, ну и Kanye West. Альфа и омега моего музыкального развития. Я дикий фанат альбома “My Beautiful Dark Twisted Fantasy”. Полюбил современный хип-хоп, когда посмотрел видео с VMA, где он исполнял “Runaway” в красном пиджаке.