Рецензия: 25/17 "Русский подорожник"

С самого начала было ощущение, что у Бледного и Анта получится их opus magnum. Так и вышло

Леша Горбаш

Так получилось, что за последнюю неделю две ночи провёл в дороге между Минском и Ригой – саундтрека лучше не придумать. И на фоне белорусской природы перед глазами Бледный и Ант в ушах рисуют картины крайне мрачные, но очень живые.

Бледный перед релизом описывал "Подорожник" как оммаж русскому року девяностых и говорил про наставления Кинчева и Ревякина. С этим уже пару лет как всё понятно: Бледный и Ант удачно ретранслируют тот самый рок в наше время. Только каким-то чудом выжимают из покрывшейся десятым слоем пыли музыки что-то очень для нашего времени важное.

Удивительно, но до сих пор сталкиваюсь с мнением, что 25/17 — это такая околополитическая, правая музыка. И вообще, Бледный — скучный идеолог, а Анту давно пора бежать в сольное творчество. Если вдруг такие люди всё ещё не вымерли, пожалуйста, включите "Русский подорожник" и на секунду забудьте всё, что вы до этого думали об этой группе.

И услышите очень большую для русской музыки пластинку. Это уже не песни о любви и смерти, но что-то большее. В "Волчонке" Бледному удалась очень прилепинская история, в "Последнем из нас" — уложить десятилетку девяностых в один куплет. Там же у Анта получился куплет, лучше которого у него на моей памяти не было. А песня "Чернотроп" заставила одобрительно поднять брови даже одного русско-британского рэп-сноба.

Концерты 25/17 всегда удивляли разношёрстностью публики. Там были и рэп-фанаты разного вида, и состоятельные взрослые мужчины с супругами в вечерних платьях, которые молча слушали музыку за столиками, и "околофутбольщики", и шестнадцатилетние девочки, ждущие чуда. И бородатые рокеры, пришедшие на группу, с которой записываются их музыкальные герои. "Русский подорожник" — альбом для очень широкой аудитории, которым группа лишний раз убивает стереотипы: о мёртвом роке, о глупом рэпе.

После первых прослушиваний альбома я долго пытался понять, насколько я русский человек и русский ли вообще, много вспоминал отдельные моменты и разговоры на тему. И никак не мог вспомнить, когда ещё музыка так задевало за живое. К точному ответу я так и не пришёл, зато часто возвращался к "Русскому подорожнику".

За окном по-прежнему сменяют друг друга белорусские леса. Свои, родные. И тут я понял, почему мне сложно называть себя русским. "Режем друг друга", даже за "всеобщее счастье" — строчка совсем не про белорусов. Но почему тогда "Русский подорожник" такой свой и родной?

Андрей Никитин

Так. Что я заметил, слушая новый альбом 25/17. Во-первых, я заранее, авансом писал, что может получиться opus magnum всего их творчества — примерно так и вышло. Любой артист однажды вырабатывает свой ресурс, начинает повторяться, и так далее. Эти люди — на пике формы.

Второе: более тесного переплетения русского рэпа и русского рока — имею в виду и методы, и традиции — представить себе невозможно.

Третье: в режиме "клипосериала" этот альбом производит ну многократно же больший эффект, которого простым прослушиванием в наушниках не добиться.

Ну и четвертое, возможно — самое важное для понимания их феномена. "Русский подорожник" в таком виде был бы невозможен без появления вокруг группы широкого круга сходно мыслящих людей, симпатизирующих их творчеству и так или иначе принимающих в нем участие. Кто-то из них давно и прочно ассоциируется с группой, другие оказались на виду недавно — музыкант Ревякин и писатель Прилепин, актер Демчог, "люди с кулаками" Бадюк и Березин, Юлия Ауг и Андрей Давыдовский, да даже Константин Кинчев, который много лет назад, как, должно быть, помнят слушатели со стажем, покинул их кассетные магнитофоны. Вообще говоря, можно вспомнить, что когда-то и Анта в этой группе не было.

Андрей Недашковский

Среди моих друзей как-то не принято обсуждать творчество 25/17. “Ну да, — говорят они — знаем такую группу, но давай, Андрей, лучше настоящий рэп пообсуждаем”. “Настоящий рэп”, ну ну да.

Не верьте, если вам будут рассказывать, мол, “Русский подорожник” — это не “настоящий” рэп. Пластинка записывалась с оглядкой на наследие русского рока девяностых — это было понятно еще с первых попавших в сеть песен. Но соотношение рэпа и рока здесь 50 на 50: есть и биты с ровной бочкой, и гитарные аранжировки, и хип-хоп треки, и даже романсы. Моментами эти песни звучат почти как творчество групп Сплин или Алиса. “Почти” — потому что ни Васильев, ни Кинчев не способны сейчас записать пластинку такого уровня.

Я вообще считаю большой удачей, что Бледный и Ант до сих пор не открестились от такого жанра как хип-хоп. Сами ведь должны понимать, какая это зачастую детскость и глупость, но даже на тринадцатом году существования — в амлуа уже не совсем рэперов, но еще не рокеров — группа 25/17 выглядит и звучит более чем убедительно. И это несмотря на тот факт, что в хип-хопе артистам очень тяжело взрослеть, не выглядя при этом смешными. Рэп — дело молодых, лекарство против морщин.

“РП” — это очень русская пластинка. В той же мере, насколько прилепинский “Грех” — очень русская книга, а балабановский “Брат” — русский фильм. Здесь все про нас. К счастью ли, к сожалению ли, но про нас. Я до сих пор не разобрался по этим песням, верят ли Бледный и Ант в праведность русского человека двадцать первого века. Народ как нечто единое целое представлен охочей до крови массой, способной объединиться, лишь найдя себе врага. Есть ли спасение? Есть. “Бог есть любовь” — с теплотой в голосе произносит Бледный в “Чернотропе”, но уже спустя пять песен признается: живем, пока живется, но скоро “здесь будут танки”.

Можно понять, почему, по словам писателя Прилепина, прибывшего на днях с братским визитом на Юго-Восток Украины, музыку 25/17 там слушают все — от боевиков и до военкоров. В некоторых моментах "Подорожнику" удается воспалить нерв времени (все та же “Последний из нас” — не хочется сводить ее к каким-то хип-хоп стандартам, но куплет Анта здесь — лучшее, что я слышал в 2014-ом). И зная, что весь альбомный материал был написан еще в прошлом году, удивительно, насколько 25/17 предвосхитили ряд событий.

“РП” — это еще и очень литературная пластинка. Написанная красивым языком и снабженная большим количеством историй — от зарифмованных сказок и молитв до щемящего предсмертного послания супруге и раскрытия целых биографий. Слушая этот альбом, я представляю все те маленькие деревни, мимо которых мчусь всякий раз, возвращаясь из столицы в родную провинцию. Вижу залитые солнцем поля, разбитые дороги, у которых стоят разбитые дома. Вижу совсем другие жизни.

Если уж такие альбомы не становятся народными, то я не знаю, какие становятся. С друзьями я, может, эту пластинку и не буду обсуждать, но видите ли, это первый альбом, который мне хотелось бы обсудить с моим отцом. Ему 62. Они с матерью живут у одной из разбитых деревенских дорог. Я там давно не был.

Николай Редькин

Бледный и Ант записали свой “Русский альбом”. Я не шучу.

Много раз за последнюю неделю читал, что группе 25/17 место в эфире “Нашего Радио”. Это, вообще-то, верно: как и любое значимое музыкальное явление, она выросла из рамок жанра “русский рэп”. Только вот “эфир “Нашего Радио” в 2014 году — совсем не комплимент.

Умники от музыки вообще принимают 25/17 неласково. И понятно, почему. Это очень простая музыка. С самого начала (то есть когда из названия была изъята библейская приставка “Иезекииль”) группа — наверняка сознательно — начала работать над упрощением материала. Появились попсовые припевы, девчачьи медляки, ну и, наконец, пафос, свойственный самым героическим русским рокерам — Цою, Кинчеву, Борзыкину.

И в этом смысле “Подорожник” альбом тоже очень простой. Социальный ужастик “Чернотроп”. Две баллады, которые надо слушать, подперев голову ладонью и накапав в стакан чего-то горячительного. Рок-боевик “Девятибалльно”. Программная для группы песня “Последний из нас”. Но вот ведь какая загвоздка: Ант и Бледный играют на таком поле, где до пошлости и лубка всего несколько шагов. И шагов этих не делают. Тоже наверняка сознательно.

“Русский подорожник” — это такой фолк-альбом. Потому что в трехминутных рэп-треках угадываются романсы, частушки и бардовские песни. И, как любой большой альбом, он создает для слушателя целый мир. С цыганской черняшкой, разбойничьей финкой, смешными парафразами “Евгения Онегина” ("Слегка небрит, как Стетхем лондонский одет") и детскими считалочками. Мир, в котором уживаются Кинчев и Окуджава, Ревякин и Грюндик, "Сплин" и Тальков. Короче, вся та музыка, которую умники не любят. Народная, если хотите, музыка.

Руслан Муннибаев

“И пусть я потом еще трижды изменю свое мнение, за раз оно такое — это еще один отличный релиз 25/17”, — написал я два с половиной месяца назад после единократного прослушивания “Русского подорожника”. С тех пор количество прослушиваний составило уже двузначное число, а мнение остается.

С этого альбома нужно навсегда запретить себе рассматривать 25/17 в парадигме русского рэпа, теперь это лучшие люди отечественного рока. Бледный несколько раз в своем фейсбуке упоминал (к делу), что больше слушателей на концерты собирают только Баста и Noize MC. Так вот пора сменить ориентиры. Больше 25/17 собирает, например, Алиса, но Калинов Мост — меньше. Не удивлюсь, если через несколько лет, the-flow и вовсе перестанет рецензировать новые пластинки 25/17. Но слушать — вряд ли.