"В этой церкви он диджей": что мы писали про микстейп Chance The Rapper "Coloring Book", пока у него не было "Грэмми"
Три года назад этот юноша с юга Чикаго ворвался в жанр будто мультяшный тасманский дьявол. Что-то похожее происходило в середине нулевых с приходом Канье, сейчас называющего Chance "своим любимым артистом" — тот тоже возник на закате эры гангста-рэпа в розовом поло и с песнями о рождественском ужине в семейном кругу. Это было экстравагантно, наивно и очень меломански.
Сангвинический и прыгучий “Acid Rap” был не похож абсолютно ни на что. Под вживую сыгранный джаз и летящий джук Chance читал о том, как в Каменном веке отец с сыном придумали игру в бейсбол и о страхе попасться накуренным на глаза предкам. Не забывал он и о творящейся на улицах Чикаго жести, “где легче найти ствол, чем свободное место на парковке”. Человек обладал своим звучанием и собственным взглядом на жанр, в кратчайшие сроки стал звездой в Штатах (хотя для российской публики так и остался недопонятым) и превратился в один из самых успешных брендов инди хип-хопа, показав, что не обязательно подписывать кабальный контракт с большим лейблом, чтобы стать финансово успешным — а даже наоборот.
Если вы слышали фееричный куплет Chance The Rapper, открывавший недавний альбом Канье (и являвшийся, по мнению некоторых, лучшим моментом лонгплея), то сможете приблизительно представить, что вас ждет на “Coloring Book”. Одухотворенный госпел-рэп с хоровыми осаннами, органными проигрышами и по-дирижерски расставляющим акценты речитативом. Весело, громко, величественно. Нотки такого звучания все сильнее проступали в его песнях в промежутке между выходом “Acid Rap” и “Coloring Book” по простой причине: он стал отцом. Радость и благодарность, вызванные этим событием, — это сердце и душа его новой пластинки. Многое станет понятней, если прочитать интервью автора обложки “Coloring Book”, где тот говорит, что кадр, украсивший микстейп, срисован со снимка, где Chance держит на руках свою дочь.
На “Coloring Book” он часто говорит о своем детстве, но делает это не чтобы сбежать от свалившихся семейных забот настоящего, а скорее предвкушая открытия, ожидающие его чадо. “Нужно очистить улицы города, чтобы у моей дочки было больше места для игр” — читает он в “Angels”. Отцовство — это его суперсила, позволившая взглянуть на себя и свою музыку по-другому. Да, где-то он, возможно, перегибает с церковными песнопениями, где-то становится самую малость приторно, но в его положении это и понятно, и простительно.
Если думаете, что песни о любви к дочери и богу и классный закрученный рэп — вещи несовместимые, приготовьтесь удивляться. Он стреляет яркими строчками чуть ли не чаще, чем меняет тональность вокальных каденций. Как образцовый христианин Chance в одной песне зачитает, что старается всегда быть скромным, а потом (уже как образцовый рэпер) нахвалит себя — да так, что не по зубам и большинству коллег: “Я прилюдно говорю с богом, он хранит мои рифмы в куплетах. Он считает, что новый трек — огонь. Кажется, мы с ним фанаты друг друга”.
Кроме дьявола, которого Chance в одной из песен обещает утопить в унитазе, он поплёвывает ядом в сторону боссов лейблов, которые, по словам рэпера, ему в лицо говорили, что его друзья-артисты — их собственность. “Как вы можете называть себя “боссами”? — высмеивает их Chance, — ведь у вас самих столько боссов!” И это не просто манифестация независимости, это слова человека, доказавшего на деле несостоятельность и неактуальность старых бизнес-схем, по которым по сегодняшний день работает индустрия. По сути, учитывая сквозную тему альбома, он говорит: “Зачем мне лейблы, если мой братан — ангел?”
Он называет себя “единственным, кому не плевать на микстейпы”, и зовёт на трек однодумцев Young Thug и Lil Yachty, раскрутившихся благодаря бесплатным стрит-релизам ("Меня возмущает, что каждая песня в iTunes стоит $1, — говорил Chance в одном из интервью. — Свою я выпускаю бесплатно не потому что она не стоит $1, а потому что она стоит намного дороже"). Гости альбома — вообще история отдельная. Kanye West, Justin Bieber, Future, Jay Electronica, Lil Wayne и многие другие — числом они, может, хозяина и давят, но харизма Chance The Rapper не позволяет ему затеряться; в этой церкви он диджей. К тому же довольно показательно, что Chance, отстаивая свою творческую и бизнес-автономность (не без оговорок), спокойно сотрудничает с крупнейшими поп-звездами поколения. Схема работы артистов давно изменилась, просто он понял это раньше остальных.
Интересно сравнивать этот альбом, по сути, христианского рэпа с созвучным тематически “To Pimp a Butterfly”. Оба автора обращаются к корневой черной музыке, много внимания уделяют религиозным мотивам и взрослению в неблагоприятных для этого обстоятельствах. Но Kendrick и Chance приходят к схожим выводам разными путями: один — через стоицизм и веру, другой — через рождение ребенка и сопутствующие откровения. Плюс Chance наперекор популярному в нынешней афромузыке тренду показывает, что черный — не значит грустный и угнетенный. Каждая его строчка звучит так, будто он сдерживается, чтобы не рассмеяться. Будто там восклицательный знак в конце каждого предложения стоит.
Однозначно, такой альбом не получится рекомендовать всем. Кто-то слушает рэп ради совсем других тем и настроений, другие споткнутся об один лишь эпитет “христианский”, третьи отмахнутся, мол, детскость какая-то. Но вы все равно попробуйте. Это действительно "детскость" — но в совсем другом смысле, напомните себе о нём.
Такие артисты и такие альбомы в жанре появляются очень и очень нечасто. И их нельзя не слушать. Никто ведь не хочет принадлежать к числу неудачников, которые признаются: “Я не слушал “College Dropout”, когда тот вышел. Все понял только спустя много лет”.
