БЦХ: когда "новый R&B" встречает поэтическое слово

Знакомимся с проектом романтика-экспериментатора из Москвы.

"Новый флоу" — это партнерский спецпроект нашего сайта и re:Store, где мы все лето будем рассказывать о молодых артистах, которые меняют отечественную музыку прямо сейчас.

БЦХ на первых порах был анонимным проектом. Потом выяснилось, что за ним скрывается музыкант Виктор Исаев. Эклектичный электро-R&B, в одинаковой степени вдохновлённый творчеством James Blake и наследием D'Angelo.

Если первый релиз БЦХ "Миньон" был записан на стихи поэтов Серебряного века, которыми автор вдохновлялся во время работы над одним из спектаклей Олега Меньшикова, то основой для второго послужили стихи наших современников. Следующий шаг — дебютный альбом, с песнями, которые написал сам Виктор.

О РОДНОМ ГОРОДЕ

Я родился в Ульяновске, это довольно небольшой город. Там живёт около 600 тысяч человек и всё вертится вокруг местного автозавода, где делают знаменитые “уазики”. Больше город ничем не известен, если не брать в расчёт Ленина. Разве что, по личным ощущениям и отзывам артистов, выступавших в Ульяновске, это один из тех городов, где к тебе всё время кто-то пристаёт на улице.

Я там жил до 24 лет. Учился в гимназии, очень странной школе. Там были все сословия города. В моём классе учился чувак-гопник, который рисовал рюмку водки на задней парте, а на первой парте сидела самая богатая девочка. Очень много разных людей. И это достаточно сильно меня сформировало: у меня уже тогда не было ощущения, что существует некое разделение людей. И сейчас такого чувства нет тем более.

С 4 лет занимался музыкой, ходил в школу на фортепиано. Потом услышал ударные и сразу захотел играть на них. После школы год ничего не делал, а после этого поступил на джазовые ударные. Записывал и продюсировал местные команды. Всё дошло до того, что ко мне каждый день кто-то приходил Я работал, например, 9 часов, потом шёл домой и ещё 6 часов работал с чуваками, которые ко мне приходили. Я полгода работал в таком режиме без выходных. И решил, что лучше уеду в Москву и за те же деньги смогу иметь время еще на что-то своё. В итоге пять лет назад я и переехал в Москву.

О ПЕРЕЕЗДЕ

Всё было достаточно легко. У меня тут много хороших друзей, которые были рядом. По сути, момент адаптации замечаешь только через какое-то время. Когда ты уже сформировал в голове купол из всех моментов, то можешь заметить: вот, это был момент адаптации.

Сперва я с друзьями на троих снимал двухкомнатную квартиру на ВДНХ. Спали на матрасах, всё такое. И это было забавно: лет 5 назад ВДНХ был квинтэссенцией Москвы в понимании девяностых: по дороге к дому было кладбище, около которого постоянно гуляла тётя из “Битвы экстрасенсов” с гигантским афро. К ней подходили разные женщины и просили погадать.

Потом я жил в Митино в отличной комнате. Там было чисто, тихо, я нашёл какой-то свой дзен. За то время случилось много не очень хороших вещей. У меня были пожилые родители. Отец умер ещё до переезда в Москву, а мать умерла, когда я уже был тут. И это был один из самых тёмных моментов. Она была моим лучшим другом. Как только я вышел из этого момента, то ощутил себя в Москве как дома. Это было года два назад. Последнее время я вообще на лайте.

О МУЗЫКАЛЬНОМ ВОСПИТАНИИ

Рос я на самой разной музыке. Захотел стать музыкантом, когда увидел на сцене Цоя. Мне было два или три года, я оторвал подлокотник у кресла и стал делать вид, будто играю на гитаре. Чтобы вы знали это был конец восьмидесятых. У меня бессознательно всё это проходило. Вот, увидел Цоя. Затем стали появляться Queen, Элвис. Помню, как постоянно включал песню Beatles “That’s What I Want”. Так или иначе я всегда тяготел к афроамериканской музыке, к рок-н-роллу. В детстве слушал Чака Берри. А потом началась волна рэпкора. Rage Against the Machine и всё прочее. Эта музыка как раз попала на переходный возраст.

Дальше я пошёл на джазовое отделение. Слушал Бэнсона, начал слушать Стиви Уандера, мне 16-17 было. Я переслушал всю “классику”: от самого раннего джаза до панк-музыки и метала. Меня ничего не смущает. В детстве одной из любимых кассет был “100%-ный гангста-рэп”. Там были Naughty by Nature и другие. Хип-хоп мне всегда нравился. Как чуваки криво сэмплили пластинки: позднее такой стиль начал продвигать Dilla. Это то, что мне всегда нравилось в хип-хопе. Это музыка, которую ощущаешь телом: вот ты идёшь — и походка сразу другая.

Еще до распространения интернета отрыл альбом Майлза Дэвиса с хип-хоп группой. Позже открыл для себя D’Angelo, хотя в Ульяновске его было сложно найти. Хип-хоп, как и другие стили, я всегда слушал. У меня нет одного любимого жанра. Мы живём в пост-жанровом мире. Стоит взять любой релиз: там будет и влияние хип-хопа, и влияние рока, и влияние чего угодно ещё.

О БИТМЕЙКЕРСТВЕ

Формально я никогда не считал себя “битмейкером”, но если говорить абстрактно, то первый подобный опыт был ещё в школе. Я тогда был барабанщиком в группе, которая играла что-то а-ля RATM. Ко мне обратился чувак: “Напиши мне бит”. И он принёс мне сэмпл из “Fugees”. Я сделал ему бит, он записал трек, который до сих пор есть вконтакте. Там очень всё не очень.

Потом я долгое время занимался аранжировками. Работал с инди-группами, которые тогда появлялись у нас в городе. Был момент когда ко мне обратился Вася Косинский из группы 5Sta Family. Я ещё был в Ульяновске. Мой приятель работал диджеем на ЛавРадио, и поставил Васе мои песни. А тот захотел, чтобы я сделал для них что-нибудь. И мой трек в итоге оказался у них на альбоме.

А потом я переехал в Москву, и уже когда познакомился с Тёмой Атанесяном, тот начал вливать меня в хип-хоп тусовку. Мне было интересно экспериментировать с хип-хопом, потому что он активно набирал влияние. Мне хотелось не столько оказаться на волне, а просто быть в этой социальной среде, где формировалось что-то важное. Социальный фактор сейчас значит больше, чем все другие.

О РАБОТЕ С ДЕЦЛОМ

Я только выпустил проект БЦХ, и на студию Арутюна (Fargo) пришёл Кирилл Децл. Мы почти сходу сделали ему “Пробки, стройки, грязь”. Он пришёл и зачитал куплет. У Кирилла очень крутой свинговый флоу. Правильный “feel” у этого всего.

Не скажу, что у меня в детстве была кассета с альбомом “Кто ты”, но альбом я слышал. Мне нравились инструменталы. Они звучали на порядок выше всего, что выходило в то время. Сейчас уже можно понять, что тогда на русскую музыку в целом влияли и хаус, и UK-garage. Тот же самый Михей и так далее. Но сэмплы из Билла Уизерса и Стиви Уандера — я не знаю, у кого ещё они были на тот момент. Чтобы целый альбом собирался из офигительной музыки.

О РУССКОМ РЭПЕ

С русским рэпом я всегда был осторожен. Наверное, могу выделить Касту. Помню их клип “Про Макса” и треки того времени.

Еще Скриптонит. Когда я услышал песню “Притон”, мне это показалось очень забавной и блюзовой штукой. Такой своеобразный рэп-шансон. Понимаешь, я думаю, что реальность Скриптонита и реальность Ульяновска — это достаточно схожие вещи. Я могу ассоциировать себя со словами, которые он поёт, хоть я все эти вещи сознательно обхожу стороной. Но у меня было много друзей из разных сфер города, чьи истории я слышу в текстах Скриптонита.

О ТЕАТРЕ

Не знаю, можно ли назвать то, чем я занимаюсь, игрой в театре. Я работаю в театре у Олега Меньшикова, участвую в нескольких спектаклях. В спектакле “Медь” моя роль ближе к актёрской игре. Он читает монологи, а мы играем музыкальные номера с хореографией, которую нам ставил Егор Дружинин. Потом я играю на гитаре в спектакле про поэтов. Как раз там наслушался стихов и проникся Ивановым.

Совсем недавно написал музыку к спектаклю Олега Меньшикова “Счастливчики”, это такая футуристическая антиутопия. В конце играет вполне себе БЦХшный трек под дикие визуалы. Это спектакль о стариках, которые ждут вердикта: будут они жить или умрут. В будущем люди после 80 лет проходят тест на вменяемость. И если они не проходят его положительно, то их убивают. Основную массу убивают уколами, а счастливчики отправляются в последний путь на шикарном самолёте попивая шампанское. Речь идёт именно об этих счастливчиках.

О БЦХ

Проект БЦХ зародился на фоне многих факторов, в том числе и благодаря моей работе в театре. Я сделал EP на английском, и у меня больше не было желания работать в этом направлении. Я не знал, как сформировать свой лирический мир на русском языке. Мне не хотелось петь переводы английских R&B-песен. Все эти “Эй, детка” и прочее. У меня в голове была идея делать что-то на русском, а параллельно я постоянно слушал стихи в театре. И в какой-то момент пришёл домой и увидел у себя в ленте стих Есенина: “Кто ж из нас на палубе большой не падал, не блевал и не ругался?” Это не моё любимое стихотворение, но я подумал тогда: какая рефлексия! Почему в словах к песням нет такого чувства, отражения жизни людей? Все как будто только и стремятся заработать миллион и стать звёздами инстаграма.

И это трэш. Человеку не нужно 90% того, что нам навязывают купить и сделать. Вот ты идёшь и видишь на улице рекламу квестов. И думаешь: “Надо бы уже сходить туда”. А зачем надо-то? Кому надо? Квесты — это абстрактный пример ситуации, когда что-то придумано, чтобы ты это купил, а не чтобы тебе стало лучше.

И вот, я хотел услышать песни, которые не будут себя продавать. Хотел услышать “Метафизическую грязь”: а что дальше? А дальше ничего нет, чувак. Живи здесь. Умрёшь и всё, валяешься. Я хотел услышать мысли, которые давно были в голове. Чтобы кто-то о них спел. И так вышло, что об этом спел я. Для себя, наверное.

О ВЫБОРЕ СТИХОВ

Я выбрал для себя поэтов, чей слог мне нравится. Нашёл стихи. Тут дело не столько в поэзии, сколько во времени, на которое пришлось их творчество. Смысл был захватить период Серебряного века: отразить смену формаций и строя общества. Переход от денежного сообщения к сообщению словесному, переход от империализму к коммунизму. Это было очень важно для меня.

В целом, я замечаю, что с поэзией в наше время происходят интересные вещи. Выделяются полутоновые фразы и словосочетания, которые отражают ощущение времени своим поэтическим флоу. И это клёво.

Специально для проекта "Новый Флоу" БЦХ представил финальную версию песни "Безответная любовь"

О НАСЛЕДИИ НАШЕГО ПОКОЛЕНИЯ

Если смотреть на то, что будут изучать в школе о нашем времени, я допускаю, что поэзии там может и не быть. Думаю, про наше время будут говорить как о времени установления новых связей мира с людьми. Эпоха, когда стала популярна виртуальная реальность. Скорее будут обсуждать лучшие вайны, чем стихотворения. Сейчас популярнее стихов может быть, например, блог поэтессы, помимо селфи и смешных видео скидывающей туда еще и стихи. Все стали делать то, что Джеки Чан вставлял в конец всех своих фильмов. Это то, что сейчас интересно. Все чувствуют себя творцами, но не все ими являются.

В чём прикол: после Серебряного века ведь тоже были поэты. Евтушенко — отличный поэт. У того же Гафта есть красивые стихи. Просто в то время, когда творили поэты Серебряного века, для их поэзии был контекст. И форма поэзии лучше всего резонировала с контекстом происходящих тогда событий. Сейчас контекст подходит для другого, а поэзия красива сама по себе. И для песен ведь поэзия необязательна. Музыка может быть любой. Главное, чтобы она доносила твою мысль. Чтобы она имела развитие.

О ЛЮБИМЫХ МОМЕНТАХ В ПЕСНЯХ БЦХ

Песня “Метафизическая грязь”. Я забил в поиск на youtube фразу “А что дальше?” Хотел найти видео, где какой-нибудь условный алкоголик спрашивает: “А чё дальше?” В моём понимании, это довольно забавно выстраивалось друг за другом: “Дохнула бездна голубая, меж тем и этим рвётся связь. А что дальше? Музыка и бред”. Мне хотелось, чтобы бред и музыка отражались в одной фразе. И я нашёл видео, у которого было 9 просмотров, там просто какие-то девочки, снимая себя на телефон, долго смотрят в камеру, и одна из них говорит “А чё дальше?” Я подумал: “Идеально!”. В песнях БЦХ куча таких моментов: я подслушивал за людьми после салюта 9 мая, записывал какого-то сумасшедшего в метро. Было много моментов, которые мне запомнились и понравились.

Я делаю музыку для себя. Когда я продюсирую чувакам, то я жду, пока они скажут: “Вот, класс, это то, чего я хотел”. И дальше я не вижу смысла о чём-то спорить. Если я сделал то, что хотел человек, всё, работа закончена. А когда я делаю себе, то делаю всё до того момента, пока не пойму: вот этого я ещё не слышал, вот это забавно. Каждая вещь начинается с разных историй и абсолютно по-разному заканчивается. Мне нравится новая версия “НЛНЖ”. Я скинул её отличному джазовому пианисту Владу Дубровину и попросил записать фоно. Он записал фоно — и тут я понял, что теперь песня звучит так, как я хотел.

ОБ ОТЗЫВАХ В ИНТЕРНЕТЕ

Я обожаю негативные комментарии. Это гениально. Нормальный человек часто и хорошего не напишет. Люди обычно вступают в полемику в сети из эгоистичных чувств: “Вот, заметьте, что я думаю, сейчас я как сказану!”. Когда проходит 40 секунд и человек пишет: “Что за говно”, я рад. Когда нет объективной оценки и песня просто вызывает резонанс, это клёво. Я думаю, что мой альбом вызовет несколько таких реакций.

Помню, один чувак написал: “Бля, что я послушал? Как будто куча пидоров в подвале играют, а потом вышел главный пидор и запел”. И я просто выпал. Мы какое-то время хотели сделать серию картинок с комментариями, но не сложилось.

О РАЗВИТИИ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

Есть такой мультик, “Ветер крепчает”. И вот там момент: герои идут по Берлину, только осмотрели немецкие самолёты. И один из них говорит: “Нам их не догнать, они опережают нас на 25 лет своей техникой”. А ему отвечают: “Зачем нам им нагонять? Надо сделать что-то другое”. Для общей культуры люди, которые догоняют — это нормально. Но важно, чтобы были и люди, которые просто шагают вперёд.

Взять последний альбом Kanye West. Это же не типичный рэп-альбом, он экспериментальный. И когда он говорит, что это искусство, то да, в его реалиях это так. Чувак, который может зарабатывать музыкой гораздо больше, делая вещи в стиле старого Kanye, не делает этого. Хотя в то же время Kanye — это американский Тимати. Вот он слышит песню Desiigner “Panda” — и бац, она идёт на альбом. Популярна танцевальная музыка — вот, держи “Fade”. Такой бизнес подход.

О НОВОЙ РУССКОЙ МУЗЫКЕ

Русская музыка сейчас на подъёме. Появляются артисты, которые звучат так, как надо звучать. Например, мне понравился альбом группы Мальбэк. Слушая его, я словил ощущения, как от альбома Pharrell. И я рад этой тенденции в русской музыке. За неё не то, что не обидно, за ней очень интересно следить.

Это новый виток музыки. Не совсем техно-туса, которая претендует на некую элитарность. И в то же время не прямо поп, который не претендует вообще ни на что. Это ребята, которые обсуждают креативные вещи, ищут пути сделать интересно и непохоже на других. И им это удаётся.

О ПРИНЦИПАХ

Я никогда не мог придти на вечеринку и просто потанцевать. Мне доставляет удовольствие момент знакомства с неизвестным. С абсолютным будущим, которого я не ожидал. В этом плане в музыке мне важно ощутить момент откровения.

Тут всё зависит от индивидуальных потребностей. Я музыкант, у меня много претензий к музыке. В то же время я понимаю, что не все люди хотят глубоко следить за музыкой, они хотят хорошо провести время и послушать приятную песню. Один из моих кумиров — это Prince. У него я начал замечать, что музыка необязательно должна быть приятной. У него есть песни, которые отвратительно звучат. Они идеально сыграны, но они несут смешанные эмоции. И когда ты слушаешь следующую песню, она будет бесконечно приятна для тебя. В музыке важны контрасты.

Сейчас ориентируются на формулу “ярко + быстро = легко продаётся”. Я не считаю, что это идеальная формула для музыки. И я не считаю, что продажи должны диктовать мне, какую музыку я должен делать. Они говорят “Это потеряется на радио среди других “форматных” песен”. Ну тогда я не буду звучать на радио, мне от этого ни горячо ни жарко.

О ДЕБЮТНОМ АЛЬБОМЕ

Одна из главных вещей, повлиявших на альбом в последнее время — это книга “Коммунстический постскриптум”. Там разбирается, почему коммунизм имел логичное завершение в том контексте, в котором он существовал. Что коммунизм — это переход к власти слова от власти денег, когда все материальные ценности переходят к государству и оно распоряжается ими уже устно.

У меня нет определённых рамок в том, с кем я хочу работать. У меня есть песня с Меззой, есть песня с Мальбэк. Я выступал с Наадей в ЦДХ, а на альбом сейчас пытаюсь доделать песню с Петаром из Пасоша. Хочу заметить, что это будет электронный альбом, вполне в духе БЦХ. Если взять песню с Петаром. Она сперва переходит в панк, потом в какой-то евродэнс, дальше есть отрывок в стиле “Приключений электроника”, а заканчивается всё а-ля Flume. Но это сделано не для того, чтобы напихать в одну песню кучу разных кусков. Просто песня вот так сложилась. На альбоме есть песни, где по сути нет текста, одна фраза только. И они всё равно передают мысль, которую я хочу выразить. Поэтому я считаю, если человек потратит время на мой альбом, он обязательно найдёт там что-то.

Наверное, моё творчество чаще не про музыку, а про то, куда она вписывается. Сейчас я хочу отразить наше время. Хочется сделать альбом, который отражает всё, что воплощено в нашей жизни.

О ЦЕЛЯХ

Я стараюсь рисовать фактуру своим творчеством. Чтобы человек сразу окунался в ассоциативные воспоминания. Чтобы человек скорее смотрел мультик, чем слушал песню. Вот, к чему я стремлюсь.