The Flow делает вид, что шарит за Mayot

Мы запустили шестой сезон “Нового Флоу” — спецпроекта, где мы каждый год рассказываем о новичках, в которых верим, которых слушаем и которые, на наш взгляд, являются яркими и самобытными героями.

Mayot — рэпер из Тюмени, представитель Melon Music и автор очень крутых песен. Мы верим в его большое будущее.






— Как ты стал музыкантом?

— Я с музыкой с детства знаком. В моей комнате на шкафу лежала гитара. Папа постоянно заходил: "Не отвлекайся, не отвлекайся", доставал гитарку, бренчал. А я на него смотрел. И с детства поселилось это семечко.

Папа был учитель физкультуры, и спорт, естественно, было основой. Меня отправляли на спортивную гимнастику, на тхэквондо, и боксом я занимался. О творчестве я не думал.

Во втором классе я пошёл на занятия по гитаре. А потом я для себя открыл рок. И [то что я там услышал] расходилось с тем, чему меня учили: сольфеджио, нотная грамота. Я начал учиться сам по ютубовским туториалам. А классе в восьмом я гитару подзабросил, потому что начинался период тусовочек.

Начинается история с того, что мой кореш попросил взаймы две тысячи. Я ему их дал и про это забыл. И вот тусовка, алкоголь, включается какой-то бит. И я на этот бит начал что-то набрасывать из головы. Этот кореш такой: "Слышь, у тебя неплохо получается. У моих корешей есть студия дома. Давай мы тебе запишем трек чётко, и я тебе не буду должен эту двушку".

И он привёл меня к корешу, из-за которого впоследствии собралось наше объединение.

На то время в России были популярны Pharaoh, Boulevard Depo. И я считал, что надо делать в этом русле. Мой первый трек казался мне мясом! Но пацан, у которого я записывался, — Lil Melon — он сказал: "Ну чё-то слишком Pharaoh".

Но мне все равно понравилось. "Я попадаю в ритм, я, наверное, какой-то уникальный", — думал я. Меня подбадривал мой друг, я снова записывался — и так начал прогрессировать.







— В Тюмени слушали такой музон? Вам было где выступать?

— Сцена в Тюмени была плохо развита.

Там и сейчас, я уверен, большая часть пацанов слушает "Ой, мама-мама, мент на меня газует" и двигается в спортивках и чёрных адиках. Потому что "ты чё, клоун, ходить в светлом, в ярком?"

В клубах звучал кальян-рэп, Элджей, "Рваные джинсы". Мы устраивали полутусовки-полуконцерты, на них бывало по 30-50 человек, друзья друзей. Большая часть аудитории — ребята от 15 до 18. Самые свеженькие и понимающие.

Мы выступали то там, то сям. Естественно, не за кэш — ну, максимум нам дадут на всю компанию тыщ пять. И мы за день это всё — фьють, и их нет.



— На разогреве у московских артистов выступали?

— Сначала нас не звали, а организаторы подсовывали знакомых артистов. Здесь большую роль сыграл OG Buda. Он тоже тюменский, со всеми нашими пацанами в компании был. Когда у Feduk стрельнуло "Розовое вино", Федян его подтянул в тур как бэк-эмси. Так что OG Buda был уже на виду. Поэтому когда в Тюмень начали приезжать Obladaet, Платина, то Buda им закидывал удочку: "Там мои пацаны, если что — пишите, они помогут". И раз пять мы на разных разогревах выступали.

Про рэп тогда говорили: "Скоро его время пройдет". Seemee делает рэп лет 10. И он рассказывал, что когда они начинали, когда ходили в снэпбэках, то абсолютно все взрослые вокруг тоже говорили: "Вы занимаетесь хернёй. Ненадолго ваш рэп, зря время тратите". Сейчас рэперы зарабатывают больше, чем их родители.



— Чем занимаются твои сверстники, которые остались в Тюмени?

— Я даже не знаю. Там пробиться очень тяжело, давит мнение большинства. Люди боятся выходить за рамки и развиваться.

Из-за того, что когда-то они боялись, что о них подумают люди, большинство ребят не стали в жизни никем. "Никем" не в плане, что они на дно опустились. Нет, просто обычная жизнь. Когда мы росли, они говорили об оригинальных, уникальных вещах. Но большинство из них просто пошло по стопам родителей: ипотека, машина в кредит, набрать кредитов, сходить в армию.

Большинство идет на заводы, в Тюмени их много. Многие стали таксистами: не паришься, ездишь, получаешь деньги. Кто-то стали охранниками в клубах, кальянных, потому что город у нас немножко шебутной. До сих пор пацаны могут за широкие штаны сказать: "Ты че, *****? Сюда иди". Из-за этой суеты постоянной и нужна охрана.



— А ты поехал в Москву заниматься музыкой?

— Моя ситуация была такой: я учился в шараге, но вместо занятий ходил в студию. Студия была в пяти минутах от дома. Я совсем разлюбил учиться. Мне хотелось только делать музыку. Мне казалось, что я не должен терять времени на что-то другое. И я видел, что все, кто в Москве — у них всё хорошо. Все, кто не в Москве — очень плохо.

Я не знаю, как это связано с тем, что у нас в экономике в Москве — всё, а в провинциальных городах — вообще нихера. Но, наверное, напрямую.

Первым уехал DooMee, наш битмарь. Он сводил одному чуваку треки, и тот говорит: "Хочу открыть студию, есть инвестиции". И DooMee поехал работать звукарем на студию, которую в честь нашей банды назвали Melon Music.

А я закончил учиться, и, *****, приходит повестка в армию. Идти служить я сразу отмёл. И DooMee позвал в Москву: "Работой обеспечу, будешь звукарём. На студии есть диван, можешь иногда тут спать. Да и у нас в Москве дофига друзей-знакомых". И всё, я собрал вещи. Батя разозлился по поводу армии, сказал: "Решай сам эти вопросы, я помогать не буду".

В Москву я ехал с целью. Я понимал, что начинается моя новая жизнь. Здесь меня никто не знает как Артёма Никитина. Меня все будут знать как Mayot. Здесь я могу исправить все ошибки прошлой жизни.

Артёма Никитина знали разного. И когда он был пухлым патлатым школьником. И как чувачка в спорткостюме с чёлкой грабельками вниз. И просто как бухарика на тусовках. А Mayot — он один, он новичок в игре. О нём ничего никто не слышал.

Если что, я не в образе, я такой же и в жизни. И отличий между Майотом и Тёмой нет.

— На альбоме "Ghetto Garden" была фраза про расписанные даты концертов. Но когда он вышел, все концерты, наоборот, отменили. Ты почувствовал, что пандемия у тебя отняла успех и деньги?

— Это, конечно, форс-мажор — никогда такого не было, чтобы у всех артистов отменились туры. Дело даже не в деньгах. Я расскажу на своем примере — а таких примеров в России куча.

Люди, которые выпустили альбомы в этот период, вложили много труда. Я тоже долго работал. Если прислушаться, можно услышать, как меняется мое звучание. Самый ранний трек был записан еще за два года до релиза. И вот этот труд вложен, альбом выходит, идут прослушивания, отовсюду летят респекты. Но ты не можешь показать его широкой публике. А я был уверен, что после альбома попрет новая жизнь, что я поеду в первый тур.

Но я не сильно расстроился, потому что я и раньше не ездил в туры. А значит ничего не изменилось. Сел просто новое писать.

А тот же Гриша OG Buda, он выпустил альбом "ОПГ Сити", и у него полностью произошел перенос тура. У него с тех пор вышел клип "Диибо", дрилловые треки, но до сих пор не было тура "ОПГ". (Презентация "ОПГ Сити" в Москве состоялась уже после этого разговора — в начале февраля 2021-го. Альбом вышел в конце ноября 2019-го. — Прим. The Flow)

Короче, людям, которые ездили в туры и имели от этого и доход, и эмоциональную зарядку — я вижу, что им очень скверненько. Но я не могу этого прочувствовать в полной мере. Поэтому я как бы не сильно расстраиваюсь.



— Стал смотреть, какие треки у тебя самые прослушиваемые в Spotify. Среди них "Лилия". И это удивительно, он же довольно жёсткий трек, хотя есть более мелодичные.

— Это единственный трек с альбома, где нет мелодии — просто очень сильно долбит бас. Остальные треки либо мелодичные, с красивым вокалом, либо под автотюнчик с простеньким текстом. Я логически пытаюсь себе это объяснить — в Spotify много прям очень молодых ребят. И этот стиль с жирным басом, без мелодии — он очень сильно заходит прям молодым-молодым, лет 16-17, может, 19.

А те, кто постарше, они, типа: "Нуу, такое себе". Потому что для них жирный бас это ассоциация с чуваками, которые в тачках гоняли под bassboosted-треки.



— Сейчас ездят тоже!

— Причём в Тюмени ездят под наши же треки! Мы с Seemee выпускали первый релиз "Scum Off The Pot", он весь был без мелодий и с жирным басом. И его слушали чуваки на затонированных в хлам заниженных тачках, у которых вместо багажника огромный сабвуфер. Они когда по улице едут, ты дома чувствуешь — что-то дрожит.





Про "Лилию", собственно. Ее еще, слушают, потому что трек не похож на то, что сейчас в топах, на попсовые треки. В Apple Music у меня "Ауди" в топе. А сначала было "Море" с Федуком, естественно. Потому что там и Федя есть, и это правда один из моих лучших треков.

Но каким-то образом "Ауди" начал очень сильно догонять "Море" по стримам, и уже всё. Заходишь в TikTok, там "Ауди" — вообще жесть какое вирусное видео. Ну, не видео, а звук.



— А что под него снимают?

— Началось всё с того, что в топ взлетело одно видео, где девочка написала что-то наподобие "Лишь бы 13-летние малолетки не начали делать вид, что шарят за Майота". И идёт девочка, которой самой на вид лет...



— Четырнадцать?

— Шестнадцать. (Смеётся) И она просто идёт под мой трек. И сама подпись сыграла роль в том, что это видео взлетело в топ в TikTok, и все начали снимать видосы [на этот звук]. Не было каких-то определённых танцев. Чуваки могли снять кружку чая и написать: "Кружка делает вид, что шарит за Mayot".



— Мем получился.

— Да, получился мем "делает вид, что шарит". И когда одни ребята сняли какой-то танец под "Ауди", он начал разлетаться. Они не как-то суперкрасиво станцевали. Так что другие начали за ними повторять, и тоже как-то кривовато. И это начало разлетаться, блогеры подхватили, кто-то ещё. Причём подхватили не танец, а всё вместе — кто-то писал подпись, кто-то просто танцевал, кто-то курил HQD и на строчке "кольца дыма в воздухе" кольца делал. "Ауди" вообще, по-моему, единственный трек, который стрельнул в TikTok.



— Тебе было страшно фитовать с Федуком? Он же настолько мастер, что на любом фите легко перетянет на себя все внимание.

— Федя очень давно знаком с нашей бандой, ещё, наверное, до "Околофутбола". Они с Гришей OG Buda росли в Венгрии. Он не раз приезжал в Тюмень. Поэтому он воспринимался не как инопланетянин или Филипп Киркоров, а как обычный человек, с которым можно пива попить. Плюс, я не чувствовал себя каким-то... Короче, я тоже очень много работал и имел какой-никакой опыт.



— Легко ли было вписаться в московскую рэп-тусу?

— Наверное, да.

В Москве уже жил OG Buda, у него было и много выпущенных треков, и релиз с Платиной "Сладких снов", и туры с Федуком. Он сразу же начал меня подхватывать: "Погнали со мной туда, познакомлю тебя с этими".

Но главное — я не считаю это своим плюсом, чем можно гордиться, но иногда можно на это положиться, — в Москве местами такой менталитет, что в моём тюменском восприятии он кажется более сладким. У нас была движушка побыдлячее. И эта не грубость, а пацанстливость, пацанская уличная тема — она даёт немножко больше уверенности в себе.

Когда я сюда приехал, ощущал, что можно где-то грубануть чуток и никто мне не ответит, потому что здесь более интеллигентное общество. И из-за этого было чуть легче.

Но я ни в коем случае не говорю, что я какой-то быдлан, который до каждого до***вался. Я вообще не гопник нисколько, я просто уверенный в себе пацан.







— Ты видел мем, где русский рэп стоит на трех слонах, а они стоят на черепахе OG Buda?

— Да, есть такое! OG Buda в текстах круто раскрыл язык сравнений, в России почти никто такого не делает. Рэпер говорит "На мне айс", и люди этим восхищаются — это на сленге, это непонятно для обычных людей. Но это уже как-то начало подосаживать. А у OG Buda и язык сравнений, и что-то провокационное.

У меня есть ощущение, что пройдёт годик, и все начнут повторять за нами. Простыепонты станут неинтересны. А если ты понтанулся, и человеку надо ещё секунду подумать, как ты понтанулся, то это гораздо эффектнее.

И почему я отчасти согласен с этим мемом — потому что я уверен, сейчас много людей именно в плане текста будут очень сильно повторять что за OG Buda, что за нашей движухой Melon Music.



— Тексты, в которых много американского сленга, которые непонятны для обычных людей — вы этим сильно обрезаете свою аудиторию.

— Это угар для понимающих. Этот сленг, он не рэперский — он уличный. В США даже учительница по биологии может знать, что такое choppa, а что ice.

Мы просто угораем со всем этим сленгом. Мне кажется, что никто всерьёз не живёт по принципам этого сленга, просто в этом есть угар. Люди, которые чуть лучше разбираются в западной культуре, как правило, лучше воспринимают наш музон. Люди, для которых это абсолютно никак, они — "а, говорят на своём языке выдуманном".



— Ещё и невнятно.

— Ещё и прожёвывая слова, да!

В Штатах если одну строчку четыре раза прочитал в припеве, никто тебе не говорит: "Ну, слишком просто". Там все уже воспринимают именно вайб, звучание, а не содержание. Это может быть музыка для вечеринок, а зачем на вечеринке смысл? Когда я стою с девушкой и выпиваю, мне не хочется анализировать: "А правду ли говорит человек в этом треке?"



— Где больше наркотиков: в твоей жизни или в твоих текстах?

— Определенно в текстах.

То, что я говорю в музыке, не всегда происходит в моей жизни. Но то, что происходит в жизни, наталкивает меня на написание музыки.

Дословно верить моим словам не стоит. Но и говорить, что всё, что я говорю — полный ******, это тоже будет с моей стороны полный ******.

Что-то я описываю, как оно есть, что-то завуалирую. Но я думаю, что лучше быть жестким наркоманом в музыке, чем в реальной жизни. Лучше так, чем наоборот (смеётся).



— Ваше объединение называется Melon Music. А что случилось с самим Melon?

— Никто не знает, что было в голове у нашего друга, у которого мы все писались, Lil Melon, но он [Роскомнадзор запрещает описывать способы совершения суицида]. До сих пор непонятно, сам ли он или это случайность. Но получилось, как получилось.

Даня любил музон от всего сердца. Когда его не стало, ребята собрали его оборудование и решили, что надо продолжать делать музон, — останавливаться не вариант. Они открыли помещение, принесли туда всё оборудование, и мне сказали: "Можешь тоже подтягиваться". И я сильно скорешился с пацанами, и вот до настоящего момента сижу с ними.







— Кто двигает вперед американский рэп, кого ты считаешь лидером сцены?

— В моём понимании это Young Thug, который мне сначала показался чуваком не от мира сего. В сравнении с Drake тем же — Drake круто читает, красиво поёт, он будто создан, чтобы быть звездой. И он это постоянно подтверждает — первые места, огромные деньги.

Но я увидел первые клипы Young Thug, где он на районе со своими друзьями. Какой-то оборванец со спущенными штанами, не умеет петь, навывает странно, даже американцы не могут разобрать слова. И в этом была его изюминка. У него очень по-своему всё звучало и странно искажалось в автотюне. Я чувствовал, что это человек со дна, который прям рвёт горло, чтобы в ноту попасть — и это выводится в какую-то красивую ритмику.

И я просто влюбился в это. А потом узнал, что у него мегакрутые тексты и провокационные строчки. Я загорелся, открыл для себя еще многих ребят из Атланты. Drake — отличник в школе хип-хопа. И есть троечник в школе хип-хопа, Young Thug. Который херово учится, но у него есть шпаргалки, у кого-то он что-то списал. И он выдаёт не то что круче, а просто мне ближе по вкусу.

21 Savage, кажется, сказал, что сейчас 80% текстов всех современных рэперов похожи на текста Young Thug и Future. Они задали очень сильный тренд.



— Кто двигает русский трэп?

— Я работал на студии звукорежиссёром. И из потока людей, которые приходили записываться за 2019 год, наверное, процентов 40 звучали как Платина. Процентов 20 звучали как Big Baby Tape, процентов 10 как Morgenshtern. Остальные звучали похоже на OG Buda, на меня и еще много на кого.

Мне кажется, ребята из РНБ Клуба оказали очень серьёзное влияние: Платина, Lil Krystalll. Потому что ну очень много ребят теперь приходит записываться на такой тюновый музончик.







— Интересно, эти ребята всё-таки ориентируются на Платину или на Playboi Carti?

— Я думаю, что всё-таки на Платину. Когда у Платины выходили первые треки, я, как и многие в России, думал "оо, русский Playboi Carti", потому что и на эдлибах у него были те же самые свисты, как у Карти. А впоследствии у него уже выработалась своя нотка, свои словечки. И эти ребята, которые приходили в студию, — они их повторяли

Вообще, если за год ко мне в студию пришло человек 300, то всего про 2 могу сказать, что чувствовалось, что это музыканты. Остальные просто захотели быть рэперами и решили, что это легко. Большинство из них остается на уровне "выпустил 2 трека". Видят, что это не работает, и решают: "А нахер надо, не приносит бабки".



— О влияниях. 8-летний племянник увидел выступление Моргенштерна и Славы Марлоу в "Вечернем Урганте", где они якобы написали бит и сочинили трек прямо в эфире. Он сделал вывод, что это дико легко, просто нужна программа, которая пишет рэп за 5 минут. И еще несколько дней пытался ее найти и скачать.

— Я как раз-таки переживаю, что дети будут думать, что рэперы — это те, кого они видят на "Ургантах".

Я ничего не говорю про Morgenshtern, Slava Marlow — это очень хорошие артисты. Но в понимании музыки для меня это чуть-чуть... Вот растут дети, они видят, что популярен Morgenshtern, и они отдают ему предпочтение, а не тем, кто тратит на это огромное количество сил и времени.

Это одна из моих самых больших целей — я хочу, чтобы люди слушали хорошую музыку. В моём понимании она хорошая, значит, многие разделяют мои взгляды. И хочется делать Россию круче, чтобы у нас всё развивалось. Поэтому я и создаю музыку.