Dyce: кайфовый R&B на ломанном русском

Седьмой год на The Flow действует проект "Новый флоу". Он обращает внимание на молодых артистов, в которых мы верим, которых слушаем и которые, на наш взгляд, являются яркими и самобытными героями.

Dyce живет в Бельгии, но активно использует наработки передовой латинской музыки и поет на ломанном русском языке — на выходе получаются практически инопланетные послания, которые трудно сходу разобрать, но которые хочется репитить. И тут должна возникнуть ассоциация с Blago White, но только поющим — так же обаятельно, хотя по звучанию гораздо изобретательнее. Массовый слушатель узнал о нем после песни "Dali" на альбоме Маркула, а в прошлом году с ним записался Мальбэк — человек, который с колхозом связываться не будет.

Его репертуар пока что преступно мал — в этом году он выпустил всего пару-тройку песен и признается, что спит на 99 альбомах. Надеемся, что новый виток интереса сможет вывести его из гибернации.




— Я зашел к тебе в соцсети и увидел там “хочу пельмени”. В Бельгии нет пельменей?

— (смеется) Есть, но русский магазин закрылся у меня в районе. И я был грустный.


— Тогда главный вопрос — со сметаной или с майонезом?

— Сметана any day of the week. Что за вопрос? (смеется)


— Давай проясним — ты русскоязычный бельгиец. Как так вышло?

— Мама у меня русская, папа — испанец. Родился в Бельгии.


— То есть русскому тебя учила мама?

— Угу. И бабушка. Я знаю пять языков: испанский, русский, фламандский, французский, испанский. На русском медленно читаю — алфавит плохо знаю.


— На какой музыке ты рос?

— Ману Чао мне очень нравился, он меня вдохновил. “Malafemmena” много слушаю. Много испаноязычной музыки. У меня папа и бабушка в Испании. Мне всегда нравилась их еда и культура.


— Мама русскую музыку не ставила?

— Ставила. Крокодил Гена мне нравится (смеется). “Голубой вагон” — полный хит. И Чайковский мне нравится.


— У тебя есть музыкальное образование?

— Не, у меня masters — искусственный интеллект.


— Нифига себе. А почему ты тогда выбрал музыку?

— Я то и то делаю. Что мне на моменте нравится, то и делаю — иногда не хочу музыку делать, делаю что-то другое.







— На твоем ютубе сильно выделяется клип “Race” с 2 миллионами просмотров. Как так вышло?

— Есть такой блогер узбекистанский Тайлер. Он смотрел клипы без просмотров — формат такой —, и там как раз вышел мой клип. Сразу весь аудитория пришла и в рекомендацию всем залетал.


— Ты там жуков и червяков ешь. Они настоящие?

— Да, вот недавно выступал и снова сделал. Даже больше (смеется). По вкусу нормально.


— Я вспомнил старый клип Tyler, the Creator “Yonkers”.

— Да, но у него там был cockroach. Это уже слишком (смеется). Я пошел в магазин, чтобы кушать купить для животных. И там червяки лежали. Я спросил, можно ли их кушать, мне ответили: “Не надо. Они кусают, но если не можешь без, то делай что хочешь”. 2 евро стоят. Кусают так себе.


— Ты явно шаришь в визуале. Кто для тебя топовые артисты в этом плане?

— Мне нравятся специфичные видосы, трудно назвать конкретных артистов. Канье Уэст. IC3PEAK нравится — я играл в Бельгии, мне надо было играть для них support. Грел сцену. Tommy Cash нравится. Rosalia очень.





— Кто твой любимый супергерой?

— Надо подумать (молчит 10 секунд). Гохан.


— Я почему спросил. Наткнулся на твое мини-интервью бельгийскому фешн-блогу. Ты в вопросе “с кем тебя часто сравнивают”, назвал Человека-паука.

— Эспидерман, ахаха. Раньше спрашивали, когда ты ребенок, чем ты хочешь быть. Все отвечали, что доктор, что-то там, а я отвечал “Эспидерман”. Это же намного круче.


— А почему “Эспидерман”? Это на каком-то языке?

— На испанском нормально это El Hombre Araña, но если слово начинается на “s”, то добавляют “es”. Получается “Espiderman”.


— Кто самый классный Человек-паук: Тоби Магуайр, Эндрю Гарфилд или Том Холланд?

— В целом, когда у них маска одета, они самые крутые. Когда они сами человеки, то не крутые.











— В 20-м и 21-м году ты практически ничего не выпускал. Что с тобой происходило?

— Я спал (смеется). Два года поспал и вернулся. Проснулся ненадолго, чтобы фит с Маркулом сделать.


— У тебя тогда же вышла песня с тревожным названием “I Don’t Wanna Kill Myself, Yet, But I’ve Thought About It”. Как такое вообще пишется?

— Я был в машине, когда писал это. Придумал строчку. Это же не так… Как это правильно сказать? Это песня не про самоубийство, это ведь так круто — смерть. Это точно будет и я просто думал об этом — хочется когда-то через много лет самому выбрать, как это случается. Это просто была мысль. Я не хочу это делать. А звучит немного шокированно. Просто есть вещи, которые ты бы стал, если бы знал, что точно умрешь. Ты бы по-другому жил — и я думаю, это крутая вещь, чтобы подумать. Больше понятно, что ты хочешь делать, когда жив.


— С кем ты познакомился первым. С Маркулом или Мальбэком?

— С Мальбэком, super good guy. Он мне написал, я не знал кто, послушал музыку. Он был один из первых российских, которые написал мне. Думаю, Andro был первым.

Я вообще никогда не знал музыку тех, кто писал мне. Потом узнавал про них. Недавно Элджей подписался. Оказывается, он известный (смеется).


— А с Маркулом как познакомился?

— С Мальбэком мы работали с продюсером Shumno, тоже очень крутой чувак. Он потом сказал, что был у Маркула и показывал мои песни. А мы с Shumno сделали “Dali” — думали на его альбом сделать. Маркул услышал, ему очень понравилось, потом я послушал музыку Маркула, мне понравилось и он сделал куплеты.









— Твоя первая песня на русском — “Таю”. Как ты вообще решил петь на русском?

— “Таю” я уже сделал перед “Race”. Я не помню, почему вообще записал “Таю” — я никогда русскую музыку не слушал. И “Race” залетел в русскую аудиторию, я подумал — почему бы нет, раз есть такая песня. И сделал клип, отлично зашло. Думаю, один из сильных моих песен.


— Почему в треке “Молюсь” ты призываешь не платить налоги?

— А че, а кому нравится платить налоги? (смеется).


— А ты специально в песнях на русском ломаешь слова?

— Последние треки я два года назад записывал, не притворялся. Сейчас акцент немножко исчезает. Не знаю, где ударения ставить. Я пишу, а потом кайфую.


— Когда тебя сравнивают с Blago White, что ты чувствуешь?

— Слышал об этом. Он крутой. Кайф.







— А ты вообще об альбоме думал?

— Да, буду. Есть несколько альбомов. У меня есть 99 альбомов, которые я слушаю, чтобы засыпать. Каждый день кайфую.


— На каком языке он будет?

— У меня нету рамки. Нравится трек на испанском — выпущу на испанском, нравится на арабском — выпущу на арабском.


— А после интереса русскоязычной аудитории ты сам интересовался музыкой в России?

— Знаешь, в целом, когда русские стали писать, я начал слушать и маленькое пришло цель, что надо лучше. Мотивация немного пришла русскую музыку немножко поднять, потому что там много shit (смеется). Но есть очень крутые.


— Кто крутые?

— Они сами знают.


— А те кто shit, они тоже знают?

— Узнают.










— Вообще, ты себя как идентифицируешь. Русский, бельгиец, то и то?

— У меня чувство всегда было с детства, что я никогда дома.


— Нигде не дома или везде как дома?

— (думает) Везде как дома. Мне везде хорошо.


— У тебя не возникает противоречие, когда ты сейчас пишешь песни для русскоязычной аудитории? Сейчас токсично ассоциироваться с Россией.

— Нет. Даже больше мотивация. Есть какая-то русофобия и я хочу раскрыть, что даже если это случается, то культура ведь не умирает. Поэтому в клипе “Болен” и есть эти косынки. Русская культура вообще пиздатая.