Длинное чтение дня: интервью с подпольным химиком

Сайт Katabasia опубликовал интервью с подпольным химиком, сфера деятельности которого незаконна, опасна, но очень романтизирована. Без словаря терминов не все понятно, но даже так читается, как увлекательная повесть. Полную версию читайте здесь, а показательные выдержки — ниже.

***
У меня была своя фирма по аналитике и производству сиалиса, в просторечии – виагры, хотя это и разные препараты с разными активными веществами. В какой-то момент у меня произошел случайный, по большому счету, конфликт с полицией в духе "дверь мне запили, блядь", в результате чего некоторые из анализируемых веществ просто признали взрывчаткой. Речь шла в первую очередь о диперекиси ацетона, выделенной из образца свечного гелия – инициирующем взрывчатом веществе, которое хотя и не применяется в военных целях в силу нестабильности и летучести, довольно популярно у террористов всех мастей. Также фигурировал металлический магний. Плюс у меня в фирме работала девочка-лесбиянка, участвовавшая в протестных акциях 2011–2012 гг.

В итоге за 50 мг плохо взрывающегося соединения я получил три года условки по ст. 223 УК РФ и был выкинут из аспирантуры на мороз. Работу с такой историей, как выяснилось, оказалось найти сложным не только по профессии: не брали даже в условный "макдак". Чтобы не умереть с голоду, волей-неволей пришлось изобретать довольно изощренные схемы заработка. Я, наверное, не буду вдаваться в подробности: скорее всего, вы и так все поняли.

***
Вообще все это, конечно, чудовищный треш: когда нет нужного реактива в магазине, то палладийрганическое восстановление через промежуточные комплексы превращается в перемешивание субстрата в серной кислоте с железной пылью. На практике это означает, что не приходится ждать месяцами посылки из-за границы, а достаточно зайти в правильный строительный магазин.

Вообще минимум химической посуды и доступность неочевидных прекурсоров учит человека делать вещества всюду: я помню, как еще в студенческую бытность обсуждал с товарищем за спиной проректора фармацевтической академии вопрос нейротоксичности циклидинов, сразу после пересчета стипендии на "камни". Причем перед этим товарищ, который едва-едва перестал быть оранжевой печенькой, минут пятнадцать ходил за ректором и, держась на расстоянии метра в четыре от него, постоянно взывал театральным шепотом "сука, дай попить, меня после тилетамина сушит пиздец". Ректор относился с пониманием, хотя воды не давал: по слухам, он оборудовал одну из лабораторий в академии на деньги, вырученные с продажи спидов в промышленных масштабах в 90-е, и это была история, на фоне которой этот ваш Уолтер Уайт никогда не выходил из амплуа скромного учителя химии. Тилетамин, если что, – вполне достойный заменитель кетамина, продававшийся ранее в любой ветаптеке. Запретили его только в январе 2014.

***
Наркотики – чаще всего вообще довольно простые соединения, и, зайдя в хозяйственный магазин, по пути от входа до кассы можно придумать несколько путей синтеза наиболее популярных веществ за копейки. Так, при прямых руках себестоимость грамма амфетамина составляет не больше 2–3 рублей.

***
Филип Дик в свое время рассказывал то ли реальную историю, то ли городскую легенду, которая, по его мнению, кое-что объясняет про наркокультуру: "В округе Марин, Калифорния, "Ангелы Ада" украли у военных боевое вещество, которое полностью дезориентирует противника. У человека просто вырубается центральное зрение – остается только боковое. Так вот, «Ангелы» продавали его направо и налево. Люди возвращались и брали еще".

***
Другой сравнимый по силе воздействия случай не заставил себя долго ждать: еще один наш товарищ отважился пожарить макароны, перекрывшись синтетическим каннабиноидом 5F-PB22 – полным агонистом CB-рецепторов и одним из самых жестких веществ этой группы, которые на тот момент придумал человек. В какой-то момент его охватило непреодолимое желание приступить к постройке сериала "Лесоповал". Макароны были бревнами на этом лесоповале, сам он – стал королем лесопилки. Осознав это, он сочинил песню, которая стала для присутствовавших в тот момент в квартире порталом на этот лесоповал, под которым жили медузы в розовых плащах, охраняя химическое оружие, спрятанное на дне лесоповала, которое пытались похитить бестелесные повстанцы… в общем, если верить репорту, поужинать в тот вечер им не довелось.

Ближе же к концу всех этих удивительных путешествий и превращений на мониторе одного из членов “Орк-теха” выросла амеба и прожила с ним то ли три, то ли четыре дня. К тому моменту он уже понял, что доигрался, хапнув продолжительное психическое расстройство, и надо как-то привыкать к жизни с амебой, постараться найти с ней общий язык, заключить пакт о ненападении… а потом ее просто не стало, и, по его словам, он до сих пор не знает, что нанесло ему большую травму – ведь амебу он, как оказалось, почти успел полюбить.

***
Возможно, вас интересует сакраментальный вопрос "почему в России нет ЛСД"? Где-то, наверное, есть, но исчезающе мало… Причин тому – несколько. Во-первых, производство ЛСД, которое в реальности делается за границей, стоит в 2–3 раза дороже ДОБа, и импортировать его было бы дешевле, если бы рынок не был занят отечественными аналогами. Во-вторых, нужна все же лаборатория уровнем выше, например, нашей и человек с особенно прямыми руками – конечно же, такие есть и в России, однако парадокс состоит в том, что им просто неинтересно этим заниматься: те, кто ориентирован на коммерцию, будут варить что-то другое, потому что это дешевле, проще, а разница для массового юзера практически неотличима, те же, кому интересна научная компонента, – ЛСД, скажем так, просто переросли. Как практик я могу сказать, что вся эроглиновая серия – ЛСД-серия, – на мой вкус, действует слишком мягко и селективно, гораздо интереснее психику разбирает ДОБ или ДОИ-серия – быстро, жестко и с огоньком. ЛСД сегодня – это скорее миф, символ Золотого века 60-х, превратившийся в навязчивую идею о более элитном потреблении. Так что, конечно оно иногда просачивается из какой-нибудь Голандии или Бенгалии за большие или не очень деньги; возможно, кто-то варит и у нас, но лично я не вижу в этом никакого особого смысла, кроме культурологического.

***
Если смотреть на мощные психоделики и диссоциативы шире, то нет и никогда не будет ответа, благо они или зло, так же как нельзя ответить на вопрос, благо или зло для нас собственная разумность, субъектность, сознание… Эти вещества в пределе показывают нам те эволюционные пороги, за которые не выйти в рамках индивидуальной жизни и которые имеют очертания экзистенциальных переживаний, – это горькая мудрость, очень горькая. Кроме того, переживание под ними деконвенциализации ведет к временному разрушению представлений о ценности иерархий, общественных институтов, властных отношений и т. д. – это красиво и утопично, но вся трагедия нашего положения состоит в том, что мы – приматы и не сможем удовлетворять даже самые базовые свои потребности вне этих структур: по крайней мере, не в этом поколении и не всем обществом сразу. Мир, в котором все люди принимают сильные психоделики и диссоциативы, – это одновременно и антиутопия и утопия. Антиутопия – потому что человечество в нем вымерло. Утопия – потому что этого не случится: при легализации и даже пропаганде у большинства людей не будет повода принимать эти вещества. По крайней мере – второй раз. Но всегда будет авангард, который будет опережать время, создавать что-то новое и неизбежно приносить себя в жертву эволюции.