Килджо: “Я в фонке уже давно и чувствую себя, как Кизару”

Килджо был одним из первых, кто начал делать фонк в России, поэтому сейчас он “чувствует себя, как Кизару”, который когда-то советовал не лезть не в свой жанр. В этом интервью Килджо делится опытом работы с продюсерами из нулевых, подтверждает, что на фонке можно заработать (но это не так просто, как кажется), и рассказывает, как он совмещает карьеру артиста и сотрудника лейбла.

— Один из твоих самых популярных треков в Spotify — это фонк спид-ап “Часиков” Валерии. Еще есть версия этой песни от группы Наив, от Егора Крида, есть версия Молодого Платона. Почему “Часики” так часто переосмысляют?

— Это до сих пор легендарная песня, хотя с момента ее выхода прошло уже два десятилетия. Когда я делал этот трек, я не думал о том, что его же уже кто-то перерабатывал. Возможно, все его слышат по-разному, и у всех свои интерпретации, потому что он суперцепляющий. Особенно сам припев про часики. И стримы показывают, что у меня получилось: и спид-ап-версия зашла, и обычная.


— Сколько тебе лет? Интересно, может ли для тебя эта песня что-то значить.

— Мне 26. Я эту песню пел в караоке, в те времена, когда дома еще стоял квадратный телевизор. У нас были диски, в том числе с караоке, и на нем, конечно, были “Часики”.

Для меня эта работа — своего рода челлендж. Я горжусь ей потому, что Иосиф Пригожин, Валерия и Виктор Дробыш, все они согласовали мой трек и сказали: "Да, окей, мы выпускаем это". А я слушал эту музыку в детстве и даже не представлял, что когда-то буду работать с этими людьми.


— Недавно у вас с Адлином вышел трек “Зачем” с сэмплом из песни 5sta Family: тоже такой привет из нулевых. Сложно было договориться о его использовании?

— Там была такая ситуация: мы сидели после истории с треком "Зима", думали, как быть (правообладатели Моя Мишель не разрешили артистам выпустить трек с сэмплом из песни “Зима в сердце”, несмотря на то, что сниппет уже завирусился в TikTok. В итоге трек вышел без использования сэмпла. — The Flow). И вот 5sta Family сами нам предложили: "Ребят, не хотите ли вы сделать ремикс на наш трек?" И мы решили попробовать.


— То есть, 5sta Family написали, потому что узнали вашу историю с “Зимой”?

— Да. Это было еще в ноябре того года. Работа сложно шла, и через месяц мы скинули им припев: они думали еще месяц, в течение которого мы не понимали, нам скажут да или нет. Мы выложили видосы в TikTok и рилзы, чтобы посмотреть на фидбэк, стоит ли выпускать. Собрали там миллиона четыре просмотров: не то чтобы взорвало, но у людей интерес был. После этого у нас все заглохло еще на месяц. Все время мы договаривались о том, на каких условиях мы будем выпускать этот трек, и в итоге к чему-то пришли. Несмотря на то, что не было сотен тысяч клипов в TikTok, у нас трек в чартах VK и Яндекс Музыки.

Я думаю, что 5sta Family услышали, что все это (трек “Зима”. — The Flow) сделано и собрано качественно, и, скорее всего, это их как-то вдохновило. Плюс еще, будем говорить честно, это хайп-история.


— Ты писал, что это последний подобный ремикс. Тренд на ностальгию по нулевым уже исчерпал себя?

— Тут речь именно о последнем релизе, сделанном таким образом: сэмпл — фонк-вокал — сэмпл — фонк-вокал. Как будто это надоело, хотя люди это слушают, спрос есть. Но не хочется работать по методике Ctrl-C, Ctrl-V.


— Получается, есть рецепт хита: фонк + нулевые + спид-ап. Это действительно работает?

— Сейчас рынок перенасыщен ремиксами, и далеко не все они успешны. Но даже если трек будет успешен, договориться с какими-то правообладателями может быть очень сложно. Тебе могут отказать, или выяснится, что это стоит очень дорого, и у тебя не хватит денег. В любом случае нужно понимать: либо ты отобьешь эту сумму и заработаешь, либо у тебя выйдет крутой трек, но он не будет приносить дохода, потому что правообладатели будут забирать большие проценты.


— Ты писал, что будущее за бразильским фонком. Почему ты в него веришь?

— Я так говорил, когда в России еще не было таких треков (смеется). На тот момент я искренне думал, что будущее за ним, пока не начал наблюдать за жанром у нас: он вообще не развивается, да и вообще это скорее мем. Я и сам его слушаю ради мема, прикольно на беговой дорожке под него побегать.

Сейчас бразильский фонк интересен блогерам, которые хотят хайпануть: они делают из таких треков мемы в TikTok. Но вот Bushido Zho и Heronwater сделали “Дай мне посмотреть”, когда был пиковый хайп, и реализовали все очень круто.


— Твоя цитата: “Колхозники не лезьте блять в фонк”. Кого ты тут имеешь в виду?

— (Смеется) Ну я в фонке уже давно и чувствую себя, как Кизару, который говорил: “Не лезьте, блять, в хип-хоп”. Под колхозниками я подразумеваю тех, кто начал писать некачественные треки, потирая ручки: "О, фонк сейчас популярен". Все пытаются сделать что-то типа "Плохой девочки". Ну что это такое? Прямую бочку поставили, плохой снейр поставили, да и нормально. У нас тут фонк нормальный делается, чтобы люди в России понимали, что фонк — это не дерьмо. А эти колхозники портят жанр.


— А как отличить хороший фонк от плохого?

— Нельзя ответить однозначно, потому что у каждого человека свой музыкальный вкус и свой взгляд. Я просто попал в ту первую волну фонка в 21-м году, когда еще ни один лейбл не понимал, что это. Я же еще на лейбле работаю параллельно. И мои коллеги сидели и говорили: "Это что такое?" А потом, через год, когда эта движуха уже набрала обороты, они все поняли. Поэтому я уже сходу чувствую и слышу качественный фонк, в нем много чего должно быть: и вайб, и хорошее сведение, и мастеринг. Это всегда полная картина. А люди, которых я назвал колхозниками (не хочу никого обидеть), не понимают этого, они как будто даже и не слышали ничего из фонка. Я это часто вижу, особенно, когда какой-то такой чувак попадает в чарт.


— Есть ощущение, что сейчас фонк — это музыка, которая создается с прицелом на коммерческий успех. Опровергни это или подтверди.

— Ну, все-таки каждый артист в любом жанре хочет сделать так, чтобы музыка приносила ему удовольствие и деньги. Тот же Toxi$ выстрелил, и все начали делать нью-джазик так называемый. С фонком такая же история.

Фонк — это то, что пришло на рынок и взбудоражило всех. Как раз-таки с фонка началась история битмарей, которые просто делают биты, и их слушают без слов. Сейчас фонк актуален, но я не знаю, что будет дальше. Правда, именно артистов — тех, кто записывает вокал под фонк — все еще немного.

Как и в любом жанре, тебе может повезти, а может, и нет. Начинающие артисты, которые еще не выстрелили ни с одним треком, все делают вслепую: ты занимаешься тем, что пробуешь, может быть, находишь что-то, попробуешь копнуть глубже. Может быть, найдешь золото, а, может, что-то еще. Главное — видение. Например, я занимаюсь музыкой осознанно. Понимаю, что я делаю, что нужно сделать, к чему это может меня привести, как этот жанр работает.


— Все же пример Toxi$ тут не очень подходит, у него не такие большие стримы, как у фонкеров. У него вдохновляющая история, но она не выглядит простой, как у фонк-артистов: складывается ощущение, что это музыка, которая достаточно просто делается, потом заливается в TikTok, подхватывается алгоритмами и набирает миллионы прослушиваний в стримингах. Человек получает деньги, и ему даже не особенно нужно напрягаться с чем-то.

— Ну, я говорил именно про тех, кто видит трендовый жанр и пытается туда залететь. У фонка действительно намного больше денег, чем у нью-джаза и других рэп-историй. Если посмотреть на прослушивания, у фонкарей совсем другой уровень. Но это не так просто, как кажется. Да, можно что-то сделать случайно, и это может выстрелить, но такие артисты могут заглохнуть на одном хите. Сейчас фонк много кто делает. Но процент тех, кто выстреливает, не так велик.


— Как ты сам пришел к фонку?

— Это было в 2021 году, я изучал рынок за рубежом и услышал фонк. Подумал тогда: "Блин, что это такое вообще?" и понял, что это надо делать на русском языке. Для меня все началось одновременно с Адлином, мы и трек совместный в то время сделали. Первое время было сложно: новый жанр, непонятная еще аудитория.



В ТЕМУ: Адлин: "Фонк слушают сигмы". Большое интервью



— Ты часто коллабишь с Адлином. Как вы познакомились?

— Это было в 2018 году, я вел прямой эфир — в тот момент только вышел клип на "20 тысяч на запястье" моего проекта Kush Lovers, и Адлин слушал наши треки. Тогда он зашел на трансляцию и написал, что делает музыку. Скинул ее, я послушал, подумал: "Прикольно", и мы начали общаться. Он жил в Белгороде, а я в Новосибирске, поэтому лично увиделись только в 2021-м: Адлин тогда приехал в Москву, и я ему показывал город, к тому моменту я уже переехал. Его треки “Одна” и “Dead Inside” сделаны как раз у меня на квартире.


— Тебе комфортно работать с ним в тандеме?

— В первую очередь у нас совпадают взгляды на музыку, мы всегда приходим к общему знаменателю. Я не знаю, что это за химия, но так получается. Один что-то услышал, другой услышал, поделился идеями — полностью комфортная обстановка.


— Ты менеджер Адлина и Shadowraze, с которым у тебя тоже есть фит. Менеджер, который и сам музыкант, это редкая история. Как ты совмещаешь эти роли?

— Ну, тут я не скажу, что это легко, потому что по факту у меня две работы. Днем я работаю менеджером, а вечером, ночью делаю музыку.

Но если бы я не работал как артист и менеджер, я бы не пришел ко всему, что у меня есть. У меня есть видение и со стороны бизнеса, и со стороны артиста, и очень много информации я узнал из менеджерства. Если бы я был просто артистом, наверное, меня бы могли обмануть, а сейчас я очень прокачался во всей этой истории с документами и условиями и понимаю, как действовать.


— Сложно не чувствовать конкуренцию со своими артистами?

— У меня такого нет: я все делаю налегке. Понятное дело, что когда смотришь отчеты артистов, то стремишься к такому же результату и выше, это подстегивает, чтобы действовать. Но меня это никак не напрягает. Мне приятно работать с моими артистами, мне в кайф. Плюс у меня все-таки есть распределение времени: я что-то сделал, все окей — занимаюсь своими делами. Вообще было бы интересно, если бы я занялся только карьерой артиста.


— А как ты пришел к работе на лейбле Soyuz Music?

— В 2019 у меня выстрелил в трек “20 тысяч на запястье”, попал в чарт. Нам заплатили денег, чтобы мы написали альбом, а я решил, что уеду в Москву ровно через две недели, поэтому сам альбом писался очень быстро. В скобочках: он провалился.

Я попал в Москву, и у меня были какие-то финансы. Но я жил у друзей и все еще не знал, чем буду заниматься. Куда идти, работать или нет, а назад я не хотел. В какой-то момент у меня осталось 100 тысяч рублей на счету, и я начал рассуждать: “На 100 тысяч квартиру не снять. Если потрачу деньги в ноль, вернусь обратно”. И купил телефон за 60 тысяч, чтобы была мотивация действовать.

В какой-то момент я подумал: “Блин, а может на лейбл устроиться?” Я написал менеджерам, которые там работали, но они мне не ответили. В итоге я написал лично директору Soyuz Music Алексею Аляеву, что хочу работать, типа возьмите меня. Он сказал: “Ладно, давай”, и я прошел стажировку.

Было тяжело в Москве. Плюс все, кто только начинает работать на лейбле, получает маленькие деньги: ты должен показать себя, найти проекты, всему научиться. Было очень сложно.


— Адлина ты подтянул на Soyuz Music?

— Он выпускался уже на этом лейбле до этого, а потом ушел на другой. Но я предложил ему вернуться, предложил ему комфортные условия. Плюс он знает, что рядом с ним человек, который его не обманет. И соответственно, вот мы и работаем.


— Ты писал в своем тг, что продюсерские договоры — зло. Почему?

— Лучше всего относиться к своей карьере как к бизнесу. Если тебе нужны деньги, ты возьмешь не супербольшой аванс, будешь тратить его с умом и понимать, что тебе нужно отбить этот аванс, выйти в плюс. Если ты больше заработаешь, то ты возьмешь аванс крупнее. И вот так будешь по ступенькам подниматься ввысь, стараясь в конечном итоге выйти в роялти.

Но никак не подписывать продюсерский договор, который приведет тебя в эмоциональную яму, где ты будешь чувствовать себя так, будто ты продал душу дьяволу. Я лично видел один продюсерский договор — не буду говорить какого лейбла — и там есть условие: чтобы расторгнуть контракт, артист платит миллион долларов. Миллион долларов этот артист не заработает даже за 20 лет. Это что такое? Не по-человечески вообще.


— Почему ты никогда не выпускал альбомы?

— Ну, я просто понимаю, что больше можно заработать с одного успешного сингла, чем со всего альбома. Альбом пишется не один месяц, полгода, год — я не знаю. Я лучше вложу силы и время в один хороший сингл.

К тому же альбомы хорошо слушаются у медийных людей. А у меня нет такого, что я скажу, что я Килджо и в ответ мне скажут: “А, все, слышал, знаю, сейчас послушаю твой альбом”. Может быть, придет время для альбома, но я не знаю, когда это будет. Конечно, хотелось бы сделать мини-альбом, куда я бы поместил свои самые лучшие синглы, чтобы получилось трека четыре-пять и это слушалось легко. Как показывает практика, люди не сильно охотно слушают альбомы, особенно большие. Сколько треков сейчас в чарте из нового альбома Big Baby Tape?


— А как же творческая составляющая, самореализация?

— Если и делать альбом, я все равно буду держать в голове мысль, что надо заработать с этого денег. То есть, я трачу свое время на то, чтобы сделать альбом, который будет никому не нужен, допустим. Для чего это делается? Чтобы высказаться, и сто или тысяча человек сказали: "Ну, круто"? Все-таки все меряется в цифрах.

По сути, артисты, которые сейчас у нас на сцене, к примеру, OG Buda, Mayot, они сами по себе бизнес. Они делают треки для хайпа и понимают, что зайдет, а что нет. Они же не будут делать плохой трек, чтобы он не зашел, хотя и такие релизы бывают

Все хотят стримов, чартов, денег. Все артисты. А если они попали на первое место в чарте, они что, скриншот не выложат? Конечно, выложат. Это их первая, самая главная мечта. А что такое чарт? Признание, деньги и понимание, что твой труд не напрасен, ты чего-то стоишь. Все к этому же идет, по сути. И чем выпендриваются рэперы? Деньгами. Для чего они делают рэп? Чтобы деньги заработать. Все ради денег, короче.


— Интересна ли тебе конвенциональная популярность: с узнаваемостью, концертами, клипами, фанами?

— Я этого невероятно жду, хочу, чтобы это все было, конечно. Хочется, чтобы люди узнали обо мне: стримы показывают, что меня хорошо слушают, но никто не знает, кто я.

Деньги — это в первую очередь инструмент, который ты можешь использовать, как ты хочешь. К примеру, взять и снять очень крутой клип. Я бы хотел, конечно, какие-то идеи свои реализовать. Я просто поднимаюсь по лестнице все выше и выше, чтобы к этому прийти.


— Ты писал в контексте размышлений о Токсисе: “Время тех, кто хочет славы, бабок и реализовать свой потенциал спустя годы работы над материалом в стол. Голодные и непризнанные. Старые лица из медиасферы зажрались, приелись и устали”. Действительно сейчас такое благодатное время?

— Да, если посмотреть на некоторых артистов, которые были популярны в том же 21-22 году, они, несомненно, легенды, их все знают. Но в плане музыки они уже не показывают тех результатов, которые могут показать. У них есть все, что они хотели, о чем они мечтали. Я часто слушаю последние релизы и вижу, что в плане музыке, либо это какая-то халтура, либо это уже история, которую я называю “я супермузыкант”, когда артист делает что-то непонятное для обычных людей. Это круто сделано, но у этого нет тех цифр которые были раньше.

А новички же все голодные, им хочется проявиться и удержатся. Ну и вообще хочется, чтобы, как во времена Melon Music, молодая кровь перевернула индустрию в России.



В ТЕМУ: Shadowraze: "Не смог стать майнкрафтером, но стал рэпером по Доте"