Zodivk — о лайфстайле рэпера, фейковом фите с Ghostemane и переходе в менеджмент в 19 лет

Молодой хоккеист бросает спорт, потому что буквально первый же написанный им трек выходит на американском лейбле и собирает 150 (!) млн прослушиваний. Индустрия фонка полна сюжетов, которые могли бы лечь в основу фильма. История Zodivk — в их числе.

Слушайте плейлист его главных треков и читайте большое интервью с ним.

— В твоей карточке артиста на Spotify фотография с тетей?

— Да.


— Почему она там?

— Просто решил добавить из галереи фотографию, мне понравилась. Никакого смысла не закладывал.


— Тетя вообще знает о том, что она там?

— Мне кажется, нет.


— Но она знает, что ты занимаешься музыкой?

— Да, вся семья знает.


— Видела у тебя в телеграм-канале кружочки с братом, они, по-моему, очень милые. У тебя дружная семья?

— Достаточно дружная, но и строгая очень. Папа — достаточно строгий человек, который может запретить погулять или еще что-то, но все во благо. И [настаивает,] чтобы обязательно занимался каким-то делом — спортом или еще чем-то, а не балду гонял.


— Музыка считается серьезной делом?

— Долгое время я не рассказывал отцу, что занимаюсь музыкой, потому что параллельно я занимался хоккеем. И только когда у меня вышел “Devil Eyes” и это стал большой хит, мне дали первый аванс — и тогда я через брата сказал отцу. Я знал, что скорее всего папа может сказать, что хоккей на первом месте, не надо отвлекаться.


— Тебе тогда не было восемнадцати?

— Да. Тогда на Россию начали накладывать санкции. Пришел первый аванс на Сбербанк, а я вывести не мог, потому что мне не было восемнадцати. И тогда я уже был вынужден сказать отцу. Но ничего, он просто сказал: “Не забывай, у тебя есть еще хоккей”.


— Насколько серьезно ты занимался хоккеем?

— Только год назад я закончил [заниматься] профессионально. Я играл в молодежной команде и высшей. И я должен был уже начинать сборы с континентальной командой — самой главной. Но я выбрал, что мне музыка больше нравится.


— Как отец отнесся к этому?

— Он был шокирован, когда я сказал, что больше не хочу играть. Он такой: “Ты точно подумал?”. Еще где-то полгода мне говорил, что надо вернуться.


— Но ты не жалеешь, что ушел из спорта?

— Нет.


— Продолжаешь для себя играть?

— Не было времени. Сейчас начинаю опять вливаться в спорт. Был достаточно сложноватый год, пришлось максимально стать ответственным. Все менялось в жизни, и сейчас я наконец-таки понял, что надо режим иметь, чем-то заниматься. Может быть, и хоккей тоже не за горами, для себя.


— Твой самый популярный трек — ”Devil Eyes”, у него на Spotify 153 миллиона прослушиваний. Это твой первый трек на стримингах?

— Да. Это вообще в целом первый трек. До этого я пробовал на телефоне писать. В GarageBand.


— И этот трек тоже на телефоне написал?

— Нет, этот уже в FL Studio. Мне нравился трек, и товарищ помог выпустить на американском лейбле. Это очень хорошо помогло. Они хорошо разрекламировали, и песня стала популярной. И везение тоже сыграло очень важный фактор.


— Как ты начал писать музыку?

— Мне было 14 лет. Мне очень нравилась музыкальная индустрия. Я не умел писать музыку и познакомился с одним пацаном, он писал рэп. Я просто помогал ему: какой-то совет, что-то узнать. Был менеджером. Так постепенно я погрузился в музыкальный мир. Но я скрывал свой возраст, говорил, что мне 18, голосовые не записывал.


— Почему сам к фонку пришел?

— Это было года три назад. Я увидел одного парня — Nightmorss, него был тикток-аккаунт AntiSocialMors. Я предложил ему коллаб с моим пацаном, с рэпером. На протяжении года мы продолжали общаться.

Я увидел, какой потенциал в мире фонка. Это и прибыльно, и круто. Все понравилось, все было понятно. Я такой: “Надо попробовать”. Кто знал, что “Devil Eyes” сразу же станет хитом.


— По твоим фотографиям, лайфстайлу мне даже кажется, что ты больше похож на рэпера, чем на фонкера.

— Я всегда тусил с рэперами. Многих, кто сейчас становится популярным, я знал, когда у них в группе было по 2000 подписчиков. Тот же Pepel Nahudi — я даже состоял с ним в одном объединении. Кто знал, что я стану фонкером?


— Не думал в сторону рэпа сам двигаться?

— Думал. Сейчас я общаюсь с Наверное поэт, ЯкорЪ, Even Cute, кто “Made in Russia” делал. Планировали что-то записать, чтобы я уже в роли рэпера был.


— Кажется, что, в отличие от многих фонкеров, ты мог бы и медийность какую-то набирать.

— Да, я и хочу это сделать. Сначала финансовая составляющая играла роль, спотик раскачать, а медийность вообще в России не прокачивал.


— Сам ты какую музыку слушал? Рэп?

— Я мог послушать и латинскую музыку 80-х, 90-х годов. В этом плане я все очень любил. Не слушал разве что какую-нибудь Анну Асти. Сейчас я больше люблю еврохаус.


— У меня такое ощущение, что фонк — это ситуативная музыка: поиграть, подрифтить, сходить в зал, мемчики и эдиты сделать. Насколько ты согласен с этим?

— Скорее всего, да. Кто-то просто любит. Например, мне нравится, когда громко играет музыка, басы хреначат. Но в целом фонк — это все-таки про тикток-историю, мемы, в спортзал походить, если бразильский фонк взять.


— Может ли фонк быть музыкой для души, для наушников?

— Вряд ли. Но “Devil Eyes”, кстати, я слушал для души. Но это старый фонк. Сейчас больше [популярна] энергетическая музыка.


— Бразильский фонк?

— Да.


— Некоторые продюсеры считают бразильский фонк зашкваром, нетрушным фонком. Что думаешь об этом?

— Только потом они же сами идут писать бразильский фонк, когда у них заканчиваются деньги.



В ТЕМУ: “Стал писать фонк, чтобы купить комп”: интервью с Sh3tlviz. Проблемы бразильского фонка, успех в тиктоке и стремление к медийности



— Тебя не смущает, что ты просто зарабатываешь деньги, это популярно, но не тру?

— Я всегда говорил, что если бы мне это не приносило никаких денег, я бы не занимался этим. Есть куча других развлечений для души. А мне в целом и нравится бразильский фонг. Но главную роль играет, конечно, финансовая составляющая.


— Может, ты параллельно какую-нибудь более нишевую музыку пишешь?

— Нет, я сейчас, наоборот, больше музыки не пишу. Больше занимаюсь лейблом, который не так давно открыл (речь о Mnrc Records — прим. The Flow). У нас уже есть большой хит — PXLWYSE “Eu Sento Gabu!”, который сейчас в инстаграме был популярен. Мне больше интересно все-таки что-то про бизнес в музыкальном мире.


— Когда лейбл появился?

— Месяца четыре назад.


— Почему решил этим заняться?

— Я в целом больше любил иметь связи, подписывать артистов, договариваться, получать какой-то процент. Я знал, как все устроено, и наконец-таки смог найти команду. Один я бы не стал делать, потому что есть моменты, которые я не хочу делать — какая-то рутина. А сейчас так повезло, что у нас три человека и каждый делает то, что он любит. Получается, что все обязанности закрыты.


— У тебя какие обязанности?

— Я больше про договориться с артистом, найти выгодную сделку. [Сделать все,] чтобы лейбл рос.


— Когда гуглишь твой ник, одна из первых ссылок — это ютуб-видео “Бразильский фонк с жирным басом за 60 секунд” и хэштег Zodivk...

— Я такого не видел еще.


— За сколько ты можешь трек сделать?

— За 60 секунд не смогу.


— За какое самое быстрое время делал?

— Бит можно написать за полчаса, на 4-2 дороги. Это нетяжело.


— У тебя в треках довольно много сэмплов известных песен…

— Да, это мой стиль, я нашел себя в этом, и сейчас многие узнают меня именно по этому стилю. И хочу это делать, мне это нравится.


— А не можешь ли ты за этим потеряться?

— Нет, я же беру вокальный сэмпл. Я бы не сказал, что можно потеряться. Я и помимо сэмплов в треках что-то делаю. Просто я много слушаю старой музыки и [понимаю, как] можно классно сделать. И людям нравится.


— В соцсетях ты показываешь, как ходишь в бутики — Balenciaga, Balmain. Какая у тебя была первая дорогая покупка?

— Первая дорогая покупка, наверное, айфон. А самая дорогая покупка из одежды — суперлимитированные кроссовки Louis Vuitton, которые даже не продавались в магазинах — только для друзей бренда.


— Сколько они стоили?

— Я их брал за полмиллиона рублей.


— Оправданная для тебя покупка?

— Если сейчас зайти на маркет, который занимается перепродажей, там можно увидеть, что кроссовки уже стоят почти миллион. За год цена выросла почти в два раза. Насколько это было оправданно? Нет, это было неоправданно. Было много эмоциональных покупок: мой ребенок внутри играл и говорил: “Хочу”. Я не задумываясь покупал.

За год много всего поменялось. Я повзрослел, пересмотрел свои взгляды и понимаю, что это был самый глупый поступок, который только можно было сделать.


— Как родители относились к таким тратам, раз отец строгий?

— У меня было очень беспечное детство, папа показал мир. Папа мне говорил: “Не надо тратить деньги”. Но он же не может меня остановить. Кого я буду слушаться? Когда свои ошибки делаешь, тогда и учишься на них.


— Ты писал, что за трек “Haters” ты получил лям.

— Нет, это неправда. Я делал много таких провокационных постов в VK, чтобы посмотреть, что люди будут писать в комментариях.

Тогда была сделка с лейблом, и я дал ему пять треков, и там даже ляма за пять треков не было.


— А какой у тебя был самый большой аванс?

— Я никогда не брал большие авансы. Один раз продавал трек и взял тогда, по-моему, 700 тысяч. Без роялти, просто продал лейблу — и все.


— Ты как-то — может быть, в тот период, когда писал провокационные посты, — спрашивал у подписчиков, с кем тебе фитануть. На предложение с DVRST ты сказал "нет". Почему?

— Совсем разная музыка и взгляды на жизнь, мы очень разные люди. Я его знаю, парень хороший.



В ТЕМУ: "В фонке можно забить на все правила": DVRST — о сверхуспехе в стримингах, фите с Yung Lean и воде для бабули



— Видимо, в череде тех же постов ты анонсировал фит с Ghostemane. Потом оказалось, что трек совсем не с ним. Зачем это нужно было?

— Набрать ажиотаж, комментарии, репосты.


— Почему именно Ghostemane?

— Вокал был максимально похож на Ghostemane. Люди не отличили, они реально поверили.


— Насколько реален такой фит у тебя с Ghostemane?

— Сейчас, мне кажется, это практически нереально, потому что разная музыка.

Много зависит от артиста — от Ghostemane. Нужно ли ему это? Я не думаю, что ему это надо.


— В какой-то момент ты перестал выгружать треки на российские стриминги. Почему?

— Из-за лейбла.


— Американского?

— Да. А дальше я нашел русского посредника — и их загрузили. Я давно перестал работать с тем лейблом, на котором начинал работать. Просто многие иностранные лейблы не грузят на Россию.


— Твоя аудитория больше русскоязычная или нет?

— Очень малая часть русскоязычная. Даже если по инстаграму посмотреть, может быть, только процентов 10 будет, если не меньше.


— Откуда тогда аудитория?

— Мексиканцев много. Большинство испаноговорящие.


— На какую аудиторию ты хочешь медийку развивать?

— Сейчас на Россию. Финансовый вопрос закрыт, и я понимаю, что мне больше нечего беспокоится. Хочется развивать медийку в России.


— В феврале ты написал, что начинаешь писать альбом…

— Я его так и не дописал.


— Насколько фонкерам нужны альбомы?

— Я хотел написать альбом, чтобы продать его западному лейблу. Было хорошее предложение от лейбла — грех отказываться.


— Мне кажется, что в фонке...

— Альбом невыгодно делать, да.


— Зачем это нужно лейблу?

— У них не было релизов в фонке. Я договорился через знакомых. Это был Spinnin’ Records.


— В итоге будешь доделывать альбом?

— Скорее всего, не буду. Но если предложение будет, то сделаю. А так мне невыгодно писать альбом.


— Ты уже несколько раз упоминал, что у тебя разные связи. Ты изначально такой общительный? Или что-то другое помогало?

— Да, [во-первых,] я достаточно общительный. А во-вторых, например, кто-то все время сидел на одном лейбле, не хотел что-то менять. Многие фонкеры любят постоянство — я же хотел, наоборот, расти. И это мне давало новые знакомства, новые знания. Я успел много с кем поработать, со многими лейблами, это мой опыт. И дальше я уже говорю: “С этими не стоит работать, а эти хорошие, но есть такие-то минусы”.


— У тебя 5 миллионов слушателей на Spotify, 2 миллиона на Яндекс Музыке. Кажется, что ты уже всего достиг. Какие у тебя цели именно на музыку? Я поняла про лейбл и медийку.

— Я хочу постепенно войти в клубное звучание. Я вижу больше потенциала в этой музыке. Хочется залететь в топ Spotify.


— Сейчас в Spotify ты даже выше DVRST…

— Да. По-моему, ни у кого из российских фонкеров нет больше слушателей, чем у меня.


— Тебе всего 19. Нет ощущения, что ты уже всего достиг в таком молодом возрасте?

— Я не думаю, что у меня когда-то будет такое ощущение.