"Мне стыдно за "Панк рок мальчика" — Lizer в большом интервью

В прошлом месяце Lizer выпустил "Teenage Love", свой второй релиз за этот год. Если первый, "My Soul", выпущенный в самом начале 2018-го, обошел Грибов, Face и Oxxxymiron по количеству репостов, то этот ни на что подобное не претендует. Но есть ощущение, что на нем 20-летний исполнитель нашел себя — песни о молодости во всех ее проявлениях, от беззаботных до депрессивных. Его легче всего описать мемом про "вернуть 2007-й": как и в песнях групп того времени, подростковые проблемы оборачиваются серьезными драмами.



— Как настроение после выхода релиза?

Всё отлично. Сейчас снимаем клип на “Blessed” — это один из любимых моих треков. Очень захотел его сделать, сняли его с ребятами из Fast Food Music. Круто получилось, буквально на коленке всё придумали.



— Его ты делаешь без поддержки Little Big. Как вообще выглядит ваше сотрудничество?

Они снимают клипы, предоставляют продакшн. И помогают с концертами. Видел, некоторые люди думают, что там всё за нас делают — это не так. Они просто очень хорошие ребята.



— Как ты попал в клип “Punks Not Dead”?

Моему менеджеру Никите позвонила Алина Пязок и позвала на съёмки буквально за день до них. Я сразу согласился, потому что мне всегда нравилось творчество Little Big. Участие в таких масштабных съёмках — хороший опыт. Я был в шоке: до этого снимал всё на коленке, а там всё прямо чётко. Приехал, меня положили в гроб. Там мы уже познакомились с Little Big и Ильич предложил сотрудничать.





— Ты какое-то время не общался с Flesh. Почему?

Да, была пауза в общении. Не было ничего серьёзного, просто прекратили общаться. Был период, когда я отрицал “Закат”, а сейчас стал постарше и понял, что это прошлое, которое надо ценить. Меня в какой-то момент стало бесить, что люди воспринимали нас как дуэт. Я сам написал Паше, мы хорошо поговорили и всё поняли. Сейчас отлично общаемся.

---

---

— На новом “Teenage Love” есть песня “Никаких друзей”. Про кого она?

Просто про людей. У меня мало друзей, я откололся от всех компаний и тусовок. Есть буквально пара близких друзей — больше никого. Реально, всё как в кино: люди теряются, кидают. Я начал замечать у знакомых повадки, которые бы точно привели к кидалову и чему-то ещё подлому, так что я всех слил.



— Как относишься к русскому рэпу? Чувствуешь себя его частью?

Конечно. Но я стараюсь ни за кем не следить. Знаю, что есть моё дело и я им занимаюсь. Русский рэп развивается — это нельзя отрицать. Когда мы начинали с “Закатом”, гастролировали единицы, если не брать совсем крупных артистов, вроде Скриптонита или Басты. Из новой школы мало кто ездил. А сейчас у всех туры, везде концерты — это круто.

Я сам допускал грубые ошибки с “Сердцем” и “Панк рок мальчиком”, но мне кажется, русские рэперы должны понимать, что мы должно обосабливать нашу культуру и делать русскую, а не западную музыку. Мы слишком любим американскую культуру и всё равно находимся под её влиянием. У меня только недавно проснулось желание делать чисто свою музыку. Такой, какой она должна быть в России. Наша жизнь и жизнь в Америке — это разные вещи. И когда у нас читают про их быт — это смешно.






— “Мы не любим русский рэп, ведь мы не у***ны” — получается, и мы с тобой тоже.

Тут речь больше о поведении артистов, а не о музыке. Мне не нравится, что некоторые представители жанра много чешут языком. Я не отрицаю, что тоже делал это — но мне было 17 лет, я только становился взрослым человеком. А многие чуваки, которым уже за 20, так уверенно п***ят о других — мне это не нравится. Не люблю это в принципе. Много раз об этом говорил: меня так учил отец, стараюсь следить за тем, что говорю.



— История с репостами “My Soul”. Зачем это было нужно?

Я офигел от активности. Мне было неудобно писать: “Вот, мы побили рекорд!” Потому что я дружу с Ваней Face и это такое себе. Но после этого случая я понял, что репосты, лайки, подписчики на данный момент ничего не значат.

Сколько там, 28 тысяч репостов? И что? Это не сыграло большой роли в моей популярности. Обо мне многие узнали, да, но после этого я поехал с концертами и сборы были не очень большие. Надо это понимать. Поэтому я отстранился от выпрашиваний: “Сделайте то, сделайте это, давайте наберём, вы моя семья”. Глупо что-то выпрашивать.

---

---

— Ты сказал “семья”. Boulevard Depo недавно говорил, что называть слушателя “семьёй” — это лицемерие. Ты как думаешь?

Я очень люблю свою аудиторию, потому что круто, когда люди за тебя топят. Даже когда происходят плохие ситуации. После “Панк рок мальчика” многие писали в директ в духе “Всё бывает, мы с тобой”. Это круто.

И по-своему их люблю, это так. Но я не называю слушателя именно своей семьёй. Просто проявляю к ним уважение.



— Как отец относится к твоей чёлке?

В начале было жёстко. Дело даже не в том, что мы дагестанцы, просто он немного консервативен в своих взглядах. И я его немного понимаю. Но когда я начал с головой относиться к жизни, отец это заметил. Что музыка больше не увлечение, а моя жизнь. Его друзья начали приходить и говорить ему: “Ого, у тебя там сын рэпер!” Плюс, я снова начал заниматься спортом — и ему вообще хорошо.



— А на музыку он как реагирует?

Раньше, когда это был детский лепет и треки про наркотики, относился плохо. А сейчас-то что? Ему нравится “False Mirror”, всё время показывает знакомым: “Смотрите, 10 миллионов на клипе у сына!”






— Ты уезжал в Дагестан заниматься борьбой. Что это за место?

Без шуток, я хотел стать олимпийским чемпионом. И медленно шёл к этой цели. Я тренировался в зале в Москве, но здесь мало условий. И папа отправил меня к знакомому тренеру в Махачкалу, к Рамису Гасановичу. Тренировался там в клубе “Динамо”. Жил у родственников в Махачкале. Утро, обед, вечер — тренировки, где я впахивал. Оттуда ездили на сборы в горы, жили в Кисловодске. Было интересно.

Отец очень расстроился, когда я бросил профессиональную борьбу, но я дико благодарен ему за то, что он вкладывал в меня и отправил меня туда. Это сыграло важную роль в моей жизни.



— Какую?

Просто замечаю это в повседневной жизни. Появилось много мужских качеств. Уважать старших. Не обижать слабых. Нормально относиться к женщинам. Там тоже есть дураки, конечно, но в Москве этого намного больше. Бываю в шоке от того, как ведут себя пацаны в компаниях.



— Ты уже занимался музыкой, когда уезжал в Дагестан?

Нет. Вернулся — и сразу начал. Как сейчас помню: приехал оттуда в октябре, пошёл на студию и записал первый трек.



— Насколько сложно выйти на уровень Олимпиады?

Не все могут это сделать. Мой отец не тренер, но он хорошо разбирается в том, как надо тренировать человека, и понимает его физиологию. Проблема многих борцов в том, что они ломаются к 23 годам. Потому что тренер видит способности — и начинает нагружать. Пацан к своим 16 возьмёт мастера спорта, выиграет Москву и Россию, может, мир по молодёжи. Но дальше он может не пойти. Потому что устанет, потому что будут ломаться слабые суставы и всё начнёт рушиться. И мой папа наперекор всем тренерам не давал меня нагружать и не пускал на соревнования. Отправил меня на плавание по выходным, гимнастику. Он лепил меня со всех сторон.

Я не думаю, что спортсмен из Москвы может взять и стать олимпийским чемпионом. Тренировки, люди, воздух — всё не то. И от характера многое зависит. Тут он не закаляется, а там — да, потому что жёсткие условия. Плюс, нужны деньги — для правильного питания и всего остального. Кладёшь кирпичик, дальше цемент — и так далее. Нужна сильная подготовка.



— Приходилось применять борцовские навыки в уличных драках?

Да, безусловно. Практически всегда, когда дрался, это уже как рефлекс. Я вот только недавно пошёл на MMA на районе. Мне очень нравится. Раньше я максимум бегал в лесу и прыгал на скакалке, а сейчас пошёл в зал и первое время не мог поверить, что опять тренируюсь на коврах.



— Когда дрался последний раз?

Давно, полгода назад. Уже нет таких ситуаций. Последнее время занимаюсь собой, сижу дома и работаю. Максимум выхожу прогуляться по району, ничего больше.



— Почему “Teenage Love” такой мрачный релиз?

Это было не лучшее время в жизни. У меня много проблем в голове. Просто я не хочу об этом кричать, чтобы так стать популярным: “Вот, у меня проблемы, депрессия!” Но это на самом деле так. Не тот случай, когда девочка рассталась с парнем и грустит. Только недавно узнал, как это называется — дереализация. Когда на момент перестаёшь верить в реальность, такие приступы на 5 минут. Они часто происходят. Плюс внутренние самокопания и чувствительность к окружающему миру, к близким людям. И жизненные сложности и переживания. Какая-то неуверенность.

С детства так получалось, что я кому-то помогал. Был даже по-глупому добрым. И сейчас ничего особо не изменилось, просто стал внимательнее смотреть по сторонам. Но всё так же хочу делиться с людьми, и мне приятно, когда они это понимают.

Считаю, не у меня одного такие проблемы. И даже если они не такие серьёзные, они всё равно есть. Особенно у молодёжи, никуда не денешься от этого. Круто, когда пишу трек и понимаю: это кому-то поможет.






— У тебя самого были суицидальные мысли?

Да, но я их сразу отсеивал. Потому что это глупость. Смотрел интервью Lil Peep, он там сказал очень умную вещь: “Да, бывает плохо, но надо дотерпеть, это проходит”. Реально так. Главное — всё время искать, ради чего и кого жить. Не опускать руки: “У меня ничего не получается, я ничего не хочу, всё плохо”. Нет, надо искать. И бороться. Я воспринимаю жизнь как испытание. Надо каждый день работать над собой. И если что-то не получается, нельзя опускать руки. Это самое главное.



— Была необычная реакция от слушателей?

Я всегда чекаю директ. И да, пишут огромные сообщения. Не как раньше: “Пиздатый хит! Слушаем на вписках”. А здесь люди пишут серьёзно: “Этот трек стал определённым моментом в жизни, спасибо за него”. Я чувствую искренность в этих словах, а не просто сообщение, которое пишут, чтобы популярный артист ответил. И когда на улице подходят, в последнее время это не “Вау, Lizer! Можно сфоткаться, всем друзьям покажу”, а просто говорят “Спасибо за треки” и даже не фоткаются. И мне очень приятно. Деньги, конечно, нужны, но это намного приятнее.



— Откуда увлечение гитарной музыкой?

Если взять трек “Пачка сигарет”: клянусь, я никогда не слушал Цоя. Был в курсе, что есть песня “Пачка сигарет”, но не знал даже припева. И когда я написал свою песню, у меня и мысли про Цоя не было. А мне уже потом сказали про неё, и я такой: “А, точно”. Кажется, люди просто ищут, до чего докопаться.

А в плане звучания, просто такое настроение было. Гитарные сэмплы звучат душевнее, чем трэп-биток. Но я не собираюсь зацикливаться на таком звучании. Не хочу стоять на месте, надо делать что-то новое. Так намного интереснее следить за моей музыкой.



— Вступление “Teenage Love” — это отсылка к XXXTentacion, у которого были похожие интро?

Нет, мне просто хотелось поговорить с аудиторией. Я не хотел что-то писать в инстаграм, хочется, чтобы всё шло через музыку. Я ограничил себя в социальных сетях, где висит вечное "бла-бла-бла". Пусть лучше мысли будут в музыке. И решил сделать такое вступление. Сперва хотел, чтобы это была акапельная песня, а потом подумал, что круто сделать какую-то речь в начале микстейпа.






— Почему ты говоришь “микстейп”, а не “альбом”?

У меня язык не поворачивается так его назвать, ещё рано. Во-первых, альбом — работа посерьёзнее. Во-вторых, потому что там есть биты, взятые в лизинг с YouTube. Я точно когда-нибудь выпущу именно альбом.



— Твой псевдоним — это сокращение от слова “лизергин”. Как так получилось?

Это было давно. У меня были отношения с кислотой, которые сильно повлияли на моё восприятие мира. К сожалению, не только в хорошую сторону. Я никому не советую связываться с этим. Особенно, если ты сентиментальный человек.

У меня был очень плохой бэдтрип. Я читал о них в интернете и думал, что всё это туфта, чтобы запугать тебя. А потом начал сам это испытывать. Я был в шоке и не знаю, в каких мирах находился. Самое дерьмовое и ужасное состояние, которое я испытывал. Чувство бесконечности: ты не знаешь, когда вернёшься обратно. Нет никаких мультиков, как многие думают. И я просто не мог найти себе место. Никогда не было так страшно. Сейчас жалею, что сделал это.

Мы делали это с моим лучшим другом, и нам очень повезло поймать одинаковые состояния. Мы понимаем, что оба словили бэдтрип, и решили воспринять его как квест. Стоят два чувака в кислоте и говорят друг другу: “Давай выберемся отсюда”. Стали цепляться за близких, за воспоминания из реального мира. И всё постепенно пошло на спад. Часто слышал, как люди не возвращались из бэдтрипов и сходили с ума. Это не шутки.



— Давай поговорим про песню “Панк рок мальчик”.

Хочу сказать только одно. Мне стыдно. И перед самим собой, и перед моей аудиторией. Это максимально дерьмовый поступок.

Такое у многих бывает. Когда тебе дико что-то нравится, ты на эмоциях закрываешь на всё глаза: хочется ведь это сделать. Но надо понимать свои масштабы.

Я понимал, что-то такое будет. Интернет большой и есть дофига людей, которые знают этот трек. Но мне настолько понравился звук и припев, что очень хотелось его сделать. И это моя ошибка. Больше не позволю себе такого, надо с этим заканчивать.






— Ты общался с Lil Aaron после этого?

Нет. Мне не понравилось, как он выложил переписку. Он сказал, что он не заметил моё старое сообщение, но такого не может быть. Когда тебе пишет чувак за 100 тысяч подписчиков, в инстаграме автоматически высвечивается уведомление в директе, тебе не надо заходить в запросы. Да и даже если не видел, выкладывать переписки — максимально дерьмово. Я был уверен: если напишу ему, он обязательно это выложит. Часто замечаю за западными рэперами такие вещи. Они любят скрины переписок, а мне это не нравится.



— Правда, что после критики “Панк рок мальчика” ты переделал релиз?

Да, но не только по этой причине. Я убрал все моменты, которые могли бы быть на кого-то похожи. Да и кроме “Панк рок мальчика” ничего такого и не было. Я переделал песню “Правда”, когда её слили. В старой “Правде” был момент, похожий на трек Lil Peep и Lil Tracy “Awful Things”. Я это услышал и подумал, что надо переделать. И получилось лучше.

---

---

— Ты можешь сам проговорить: где проходит граница между байтом и вдохновением?

Нельзя один в один копировать строчки и жёстко копировать мелодии. Но когда ты просто ловишь настроение или берёшь минимальные фишки в голосе и перекладываешь их на свой лад — в этом нет ничего страшного. Мы все кем-то вдохновляемся. Особенно, когда только начинаем делать музыку. Свой стиль вырабатывается постепенно.

Нужно понимать эту грань. Не копировать, а обогащаться разным материалом и потихоньку строить себя и думать головой.