4 хороших альбома из Чикаго, которые вы не послушали этим летом
За Чикаго сейчас закрепилась слава города, поставляющего бродвейский жизнеутверждающий джаз-хоп, заигрывающий то с госпелом, то с региональной танцевальной футворк- и джук-музыкой. Это самобытно, это свежо, за этим интересно наблюдать.
Так получилось, что каждый артист в списке ниже имеет отношение к Chance The Rapper — наиболее восхваляемой молодой звезде из Чикаго, но причастность к нему ни в коем случае не была критерием для отбора, а является скорее следствием работы инфраструктуры города.
Что я тут имею в виду: особенностью культурной жизни Чикаго являются общественные центры и специальные государственные программы по внеклассной работе с молодёжью, благодаря которым эта самая молодёжь естественным образом и пришла к неким общим знаменателям и взглядам на творчество. Именно в таком центре начинал Chance. Именно в таком центре на поэтических вечерах выступала Noname. Именно в таком центре самоорганизовались SaveMoney, в рядах которых состоят Towkio и Joey Purp. Именно там сейчас стихосложение преподаёт Jamila Woods.
Само собой, сводить всё исключительно к общественным программам нельзя. Что-то у них там магическое в воздухе распылено, не иначе.
Этим летом в Чикаго вышли сразу несколько заслуживающих внимания релизов, которые если вы и пропустили — то самое время навёрстывать.
На своём дебюте 26-летняя вокалистка, запомнившаяся по камео в “Sunday Candy” (кто-то, возможно, знает её как экс-участницу дуэта M&O, там под буковкой “M” она и значилась — “Milo”) заходит на территорию, не так давно исследованную альбомом Beyonce “Lemonade”. То есть выступает за сплоченность и обретение силы чёрными женщинами. “I'm not lonely, I'm alone” — мурлычет она в “Holy” — и это тот случай, когда личное переживание произносится как призыв к независимости и требование к уважению.
Это альбом о грузе чёрной наследственности и феминизме, о любви (себя и других) и красоте. О том, что целые правительства страшатся юной чёрной девочки. Словом, о серьезном. Но это “серьёзное” поётся на редкость ласковым и тихим тоном.
“HEAVN” в каком-то смысле преемственник “Miseducation of Lauryn Hill” — то есть история о том, как девушка меняет ощетинившуюся систему изнутри силой добра и света.
Рэперы, вот вам новый любимчик.
Техничный эмси с исключительным ухом на биты. Умник с улиц с широким арсеналом скиллов — такой и закошмарит (“You see the world in my daughter's eyes. If you had seen what she had seen, you'd be traumatized”) и поднимет непростые вопросы (например, про джентрификацию в районах, где ещё вчера уличные коммерсы вели дела) и зазовёт на вечеринку под биты будто бы написанные The Neptunes лет 10 назад (что, конечно же, круто).
В хип-хопе сейчас любят чудаков — один, из Чикаго, весь альбом славит господа под госпел-биты, другой, из Атланты, в чём-то напоминающем женское платье позирует для обложки своей новой пластинки. Но спрос на таких, как Joey Purp — распологающих к себе лириков-наблюдателей, чей страгл — просто сохранять здравомыслие на улицах, где творится такой капец, — был и будет всегда.
Нечасто новичку везёт соседствовать на треке с общемировой звездой. У Towkio это случилось на одной из песен микстейпа Chance “Coloring Book” — там он сработался с самим Justin Bieber.
Престон Ошита, настоящее имя рэпера, раньше нога в ногу следовал в фарватере музыкального курса Ченселлора. То есть читал под галопирующие футворк-биты, а во главу угла ставил не технические аспекты исполнения, а свои воспоминания, страхи и надежды — словом, напирал на собственную человечность и фактурность. Лепил из самого себя персонажа. На “Community Service 2!” же почти нет первого и совсем нет второго.
Это несерьезная вещица для вечеринок, на которой если всё и начинается футворком с джазом, то разгоняется по мере прослушивания до EDM- и дрилл-раскатов, с которыми Город Ветров прежде и ассоциировался. Получается такой мостик между вчера и сегодня чикагского регионального хип-хопа. А хотелось бы мостик строить сразу в завтра.
Если попробовать описать поразительный альбом Фатимы Уорнер одной лишь фразой — как раньше любили делать издатели на обложках CD, — то пусть будет так: “о солнечных зайчиках и похоронных венках”.
“Telefone” — альбом о застенчивой девушке, которая “лабутенам” предпочтёт кеды, громкой пати — посиделки дома с книжкой, а напирающим бытовым проблемам скучной взрослой жизни — инфантильную непосредственность. Так и фантазирует она в первой же песне: “Вот бы вернуться в детство”. А инструменталы этому настроению вторят, доносясь будто бы из маленькой музыкальной шкатулки: переливчатые трели, мажорные аккорды и мягкая соул-перкуссия. Девочка-душа, одним словом. Попробуй не влюбись.
Но не обманывайтесь: Noname куда ближе к Гил Скотту, чем к Джилл Скотт. То есть, скорее поэтесса с кровоточащим пером, нежели вокалистка или рэпер. В ней есть внутренняя сила, нерв, умение подойти к обычному с неожиданного ракурса. Её монотонный и располагающий к себе вокал настраивает на диалог — и когда вы прислушаетесь к этим детским, на первый взгляд, мемуарам вы услышите главное. Посвящения друзьям, которых забрал Чикаго. Размышления о том, какими будут её похороны (и ребяческое “Канье будет речь толкать”). А ещё горькую колыбельную о сделанном ею аборте.
Тот самый игривый голосок, несколько минут назад рассказывавший о желании с любой трагедией расправляться взмахом волшебной палочки и громким: “Абракадабра!”, внезапно наталкивается на что-то страшное и непобедимое. Дневник незаметной фантазёрши вдруг превращается в трагедию о неготовности столкнуться с реальным миром — более того, кажется этот мир её внутреннего ребёнка постепенно ломает. А детишки в костюмах так красиво смотрятся в гробах.
