Мы публикуем список из лучших отечественных альбомов года — в пяти частях, пять дней подряд. Параллельно у нас идет народное голосование, где свое мнение можете высказать и вы. Итоги года на The Flow круче, чем выборы президента! Не оставайтесь в стороне!
Итоги года 2017 на The Flow представлены сетью магазинов re:Store и наушниками Beats Studio3 Wireless с системой блокирования внешних шумов, обеспечивающие непревзойденное качество звука.
Мы живем в удивительное время: раньше для прорыва в поп-мейнстрим необходима была мохнатая рука продюсера, появление в шоу типа “Фабрики звезд”, ну и так далее. Сегодня независимые артисты прорываются в чарты — Элджей один из таких; из тех, о существовании которых вы едва ли знали даже год назад.
Уроженец Новосибирска Алексей Узенюк делал ортодоксальный пацанский тру-рэп — убедительный, правильный, но не слишком оригинальный. Название одной из пластинок “Бошки дымятся” неплохо подходит, чтобы описать его прежнюю стилистику двумя словами. Серия альбомов “Sayonara Boy” как раз и обозначила поворот Элджея в сторону модного басовитого и упругого звука. Выход ее второй части летом совпал по времени с тем самым прорывом Элджея: весной его гастроли были очень эпизодическими, осенью он уже не вылезал из туров. На “Sayonara Boy ろ” (это вторая, не третья часть, как можно было бы подумать — в названии стоит слог японской азбуки) звучит тоже очень пацанская музыка — просто она превратилась в танцевальную. Тут-то и обнаружилось, что ее автор — серьезный хитмейкер и новая молодежная звезда, чьи песни по делу сегодня звучат в машинах у парней и в телефонах у девчонок.
Трио интернет-комиков / ютюберов / сценаристов с ТНТ еще несколько лет назад считало, что сочинение несерьезного рэпа может для них быть только еще одной веселой херней, но уж никак не основным занятием. Быстрая перемотка: заполненный под завязку Stadium, гастроли, просмотры, фиты одновременно с Yanix, Big Russian Boss и Дискотекой Аварией и одни из самых диких живых концертов в стране. Новый русский ютьюб-поп Хлеба находит вдохновение во всем разом: в трэпе, техно, драм-н-басе, евродэнсе. В нем много абсурда и дичи, много шуток ниже пояса (про хер, про яйца, про пенис, про очко, если вдаваться в детали), он вообще словно бы пишется по рецепту “и стыдно, и смешно”. Успех Хлеба — это и повод порассуждать, как соцсети и интернет поменяли музыку и механизмы выхода в топы, и причина полыхания у серьезных (возможно, слишком серьезных) рэп-слушателей и серьезных рэп-коллег.
Иван Дорн рискнул и записал альбом, который был нужен в первую очередь именно ему самому. Вместе со своей командой он на несколько месяцев переселился в Лос-Анджелес, чтобы записать англоязычный альбом, где вместо виновного Мишки и номера 23 — эксперимент на эксперименте и клипы с работницами секс-индустрии в главных ролях. "OTD" продолжает курс на усложнение музыки Дорна, но сохраняет одно из лучших качеств Ивана — его обаяние. На каком-то этапе становится уже не важно, понимаете ли вы, о чем он говорит в этих песнях, или улавливаете ли неочевидные музыкальные ходы. Творчество Ивана Дорна — это бесконечная харизма, помноженное на желание сделать своего слушателя музыкально подкованнее. А язык этих альбомов — дело десятое.
О внутреннем через внешнее. О песнях Назара Вотякова легко сказать, что в них форма целиком пожирает содержание, и на этом остановиться в изучении. Тогда вы не узнаете, каков портрет молодого человека нашей эпохи — уже не тинейджера, еще не отца. С упорством и аккуратностью спортсмена (а он и есть такой) Obladaet выстраивает свой выверенный до всех уголков мир — да, не самый разнообразный, но он совпадает с чаяниями многих и многих. Можно сказать, что его интересует только шмот и девушки, но если вы не вылезаете из библиотеки и волонтерствуете в благотворительных фондах, то зачем вам вообще такой рэп. “Files” — это новая четкость, а Obladaet — наш Брэт Истон Эллис.
Пока Баста ставил рекорды по концертным сборам (в “Олимпийском” — 36 тысяч), его криминальное альтер-эго экспериментировало с количеством песен, которое можно втиснуть под обложкой. На “Лакшери” их 35. Лихих, трагичных, жутких, анекдотичных — любых. Даже так — их определенно больше, чем нужно, в массе контента жемчужины вроде “Ки‘Real” или “Стволок за поясок” теряются. Это метод, которому Вакуленко не изменяет уже давно — не подгонять альбомы под концепцию, а просто выпускать то, что накопилось. За семь лет, которые понадобились для его выпуска, “Лакшери” превратился в головокружительный сезон аудиосериала про обаятельного негодяя. И удивляет здесь не столько гротеск описываемых ситуаций, сколько сам факт, что артист стадионного статуса до сих пор позволяет себе так хулиганить.
Айгель Гайсина — поэтесса из Набережных Челнов, жених которой действительно сидел в тюрьме (в середине декабря его освободили досрочно). О группе АИГЕЛ вы наверняка узнали после выхода клипа "Татарин" — и если вам кажется, что он показателен и для всего альбома "1190" (количество дней в тюремном сроке парня Айгель), готовьтесь удивляться. Карикатурность "Татарина" там вытеснются мрачными рассказами о российском правосудии, до этого существовавшими в формате сборника стихов. За музыку дуэта отвечает Илья Барамия, до этого участвовавший в группах Елочные игрушки, 2H Company и СБПЧ — что наверняка поможет составить представление о том, как звучит этот альбом. Хип-хоп, каким бы его написал электронный музыкант, который не любит современный рэп. Сам он говорил, что во время работы над "1190" был вдохновлен группой Run The Jewels. Это заметно.
Новый альбом Anacondaz не стал чем-то новаторским, а уверенно закрепил материал. Все то же переплетение рока и рэпа, ведущие генеалогию хоть от Кирпичей, хоть от группы IFK. Все так же громко, задорно и саркастично. Все те же драйвовые кричалки для слэма в заполненном клубе. В центре — протест против сложных щей и простой человеческой глупости, а общая идея — веселись пока молодой, да и потом тоже веселись. Выделяются только лиричные “Во что бы то ни стало” и “Поезда”, но это скорее спокойное завершении аттракциона, а не слабина.
Если большой звездой T-Fest сделала песня "Улети", то альбом "Молодость 97" подарил ему большую и хитовую концертную программу. Дебютный релиз "0372" сейчас кажется просто разминкой перед скачком к очень большим хитам и многотысячным залам. Здесь хорошо чувствуется и влияние раскатистого звука Скриптонита — может, он и устал от рэпа, но курировал один из самых лощёных рэп-релизов года.
“Умереть от счастья” — это сборник пугающе реальных историй Андрея Бледного. Альбом хочется называть аудиокнигой, к тому же здесь каждую песню предваряют актерские монологи. Несмотря на то, что это пластинка вышла под названием 25/17, присутствие Анта здесь сведено к минимуму. Как говорил сам Антон, он не видел всего того, что видел его коллега — поэтому и дистанцировался от релиза.
Отсюда и безжалостно мрачный его настрой: возвращение в хищные 90-е, общая неустроенность всего и вся, самокопание, героин. Даже в самых светлых моментах типа “Меломана” от куплетов Бледного становится не по себе, а о них в целом так и хочется говорить — “не по себе” (“Какое убийство, здрасьте. Да там еще головастик!”). Тут интересным образом подобраны гости — большинство из них в разные моменты жизни имели схожие с Бледным проблемы. Но они раскрываются только на припевах-передышках — ничто не должно отвлекать слушателя от погружения в мир чужого тяжелого опыта. Хотелось бы охарактеризовать альбом как “предостережение”, но разве кто-то когда-то учился на ошибках других?
Назовите другую отечественную рэп-группу, альбома которой ждали бы почти десяток лет, и в итоге он не оказался бы приветом из другой эпохи!
"Четырехглавый орет" — магнум опус новой Касты: шутливые песни ("Серега-Водолаз") сменяются серьезными ("Новый путь"), подтрунивание над миром вокруг ("Зомби-пати") — то куда более резкой сатирой ("Скрепы"), то, наоборот, буддистским отношением к нему ("Не держу зла"). Это работа группы, давно переросшей жанр и его проблематику. Это чудесный образец командного музыкального мышления — во время, когда само понятие "рэп-группа" кажется атавизмом. Это, наконец, чудесные биты и истории, достойные того, чтобы печатать их на бумаге. Если и возвращаться после долгого перерыва, то только так.
